моментально ответил:
– Эта девочка постоянно приятно поражает меня совершенно любым действием. У неё поразительная логика, мышление, очень высокое чувство «правильности», как у ангела.
Ведь ангел знает как правильно, а всё, что неправильно для него, – это наше право выбора. Когда мы поступаем неправильно, он не бросает нас, а ждёт момента осознания ошибки и сопровождает весь этот путь. Так это становится правильным.
Вот и Венера, когда я ошибаюсь, воспринимает это с улыбкой и как будто знает, что скоро я пойму свою ошибку. Она незримо поддерживает меня. Часто мне кажется, что передо мной не душа, а самый мудрый человек на свете.
– Странно, я бы описал её так же, – ответил дед, – она вызывает во мне те же чувства. Только когда Венера на меня смотрит, у меня ощущение, что она знает, что самый мудрый человек находится внутри неё самой. Откуда это? Для меня пока что загадка.
Это секундное воспоминание прервалось приятным голосом Венеры.
– Привет, пап, я тебя люблю.
– Я тебя тоже, – ответил я. – Давай поглажу спинку.
Каждое утро и каждый вечер, когда мы вместе, я глажу ей спину.
– Пап, я так люблю твои истории, расскажи мне что-нибудь, пока мы просыпаемся.
– Давай, я расскажу тебе историю про меня маленького и нашего деда. Не уверен, что ты сразу поймёшь её, но в этом и есть вся суть. Я тоже понял её лет через десять после того, как она произошла.
– Ты опять хочешь удивить меня? – засмеялась она. – Навряд ли у тебя это получится, я столько провожу времени с дедом, что он стал самым предсказуемым для меня человеком.
– Так, хорошо, слушай! Детьми нас отвозили на всё лето к деду в деревню. Это шестьсот километров от Москвы, в Тамбовской области, Инжавинский район…
– Пап, ну я знаю, дед рассказывал про деревню, – закатила глаза девочка. – Деревня Ясоки, вторая сотня.
– Ты из дедова рассказа запомнила название нашей деревни? – удивился я.
– Ну конечно, нет. Я просто обожаю ваши старые фотографии из альбома. На многих деревенских фотографиях написаны дата и название деревни.
Всё это действие происходит без малейшего намёка на спор, ощущение, что, пока я рассказываю историю, мы начинаем плавно перемещаться в то время, когда она происходила. И Венера становится не слушателем, а невидимым участником тех событий. Так происходит каждый раз, когда она слушает мои истории. Иногда меня это даже пугало, появлялось чувство, что тебя просто гипнотизируют, и ты гуляешь по коридорам своей памяти.
– Ладно, слушай дальше.
Я был чуть старше тебя. В тот день я сломал велосипед и переживал по этому поводу до самого вечера. Когда дед укладывал меня спать, я спросил:
– Дед, а какой велосипед был у тебя в детстве?
А он рассмеялся:
– В моём детстве мы только слышали рассказы о велосипедах. У меня была любимая игрушка – палка, которой я махал как саблей, или
