– какие в салат, какие в подпол, какие засолить. Поиграла с кошкой. Вроде бы никаких особых дел в доме больше не было. А что, если и вправду пойти погулять?
«Свидание», скажете тоже…
На свидания Алена, было дело, ходила – в прежней, «городской» жизни – и повторять этот опыт была решительно не готова. То еще удовольствие: нарядиться, согласно этикету, в какое-нибудь платье с каблуками, пойти – опять же, согласно этикету – в какое-нибудь кафе (не гулять же на каблуках-то?), пить там кофе с пирожным, изящно оттопырив мизинчик… Да ладно, бог с ним, с кофе, не в нем дело. Кофе Алена и без свиданий пила. Но почему-то из раза в раз вместо более тесного знакомства и живого разговора получалось что-то… ну, вроде бабочки под стеклом. Как будто изображаешь из себя кого-то другого, постоянно пытаешься посмотреть на себя со стороны, думаешь, куда положить локоть, чтобы не выглядело вульгарно или, наоборот, слишком зажато, и не помялось ли где-нибудь это чертово платье, и еще множество всяких «и»… А собеседник наверняка тоже терзается какими-то своими вопросами, весьма далекими от живого общения. Зато все сидят красивые, и локти под нужным углом.
Нет уж.
Единственным, с кем бы Алена сейчас с удовольствием куда-нибудь пошла, был Елисей. С ним было так легко говорить обо всем на свете, так весело – подшучивать друг над другом, и так спокойно – просто молчать, уютно устроившись на полу у печки (и уже совершенно не важно, куда ставить локти). Как будто всю жизнь друг друга знали.
Но, судя по тому, что званых гостей сегодня не предвидится, Елисей тоже чем-то занят или уехал.
Девушка подошла к календарику и принялась разглядывать сегодняшнюю страничку. Над датой были нарисованы елочки. «День работников леса» – гласила надпись под елочками. А возле рисунков с фазами Луны значилось «День осеннего равноденствия».
Уже равноденствие.
И тут Алену осенило. Точно! В Лазоревский заказник же можно сходить! И времени полно, и день погожий, и дорогу она теперь знает – хорошо, что Елисей на той неделе показал. Вроде и вправду несложная.
Собраться было делом пяти минут: сапоги, плащ, корзинка для грибов, отдельно баночка для ягод, бутерброд с сыром. Перочинный ножик (Елисей подарил из своих запасов). Ключ от забора. Все, что ли? Алена улыбнулась какой-то мелькнувшей мысли, поднялась в свою комнатку и вынула из сумочки запрятанное на самое дно золотое перо. Она его до сих пор никому не показывала и очень радовалась, что Елисей – единственный из поселка, кто его видел – тоже про него не упоминал. Перо легло в карман плаща.
– Я ушла в Лазоревку, – напоследок оповестила девушка то ли пеструю кошку, то ли статую крылатой собаки и заперла ворота.
До Лазоревского заказника Алена дошла быстро, и часа не прошло. «Дальше там совсем просто», – объяснял Елисей, – «Как канавку перейдешь по мостками, так все время прямо, а потом первая дорожка вправо – вот она как раз и выведет к Круглому озеру, оно ближе всех, там минут пятнадцать всего. С него обычно все приезжие
