сластолюбия! Будучи увлечены ими к угождению себе лишь, мы раздробились, и от взаимной неприязни и гордости отвратились и отдалились друг от друга, и потеряли таким образом отличительную черту и знамение веры нашей, то есть любовь, о коей сказал Господь: о сем разумеют вси, яко Мои ученицы есте, аще любовь имате между собою (Ин.13:35). Если же потеряли ее, то напрасно именуемся христианами.
Скажи мне, прошу тебя, – когда мы не любим духовных отцов своих, доставивших нам столь великие блага, что чрез них Бог делает нас сынами Своими по благодати, сопричастниками славы Своей и наследниками вечного блаженства, – когда, говорю, мы не любим их, не почитаем и не прославляем как должно, как должен быть чтим человек Божий, посланный к нам от Бога, – кто может поверить нам, что мы имеем любовь к прочим братьям, нашим ближним? И кроме сего, – если тех, коих имеем ходатаями пред Богом и молитвенниками, кои прияли от Бога власть давать нам разрешение во всех грехах наших и примирять нас с Ним, если, говорю, не принимаем мы их с полным убеждением и верою, как святых, но смотрим на них, как на грешников, – как можем мы надеяться, что нам даровано чрез них совершенное отпущение грехов? Ибо Господь говорит: по вере ваю буди вама (Мф.9:29).
И точно, по мере веры нашей, насколько веруем в них, так получим и отпущение грехов наших. К тому же, если верно слово, сказанное Господом: приемляй вас, Мене приемлет, и: отметаяйся вас, Мене отметается, то недоумеваю, как те, которые не держат в уме своем убеждения, что мы должны не только любить всех людей, особенно же братий по духу, но еще должны принимать кого-либо из нынешних духовных мужей, как апостола Христова, чтобы чрез посредство его принимать Самого Христа, и всякое его слово должны исполнять, как бы оно исходило из уст Самого Христа, – как, говорю, и каким другим способом таковые могут принять Христа, или стяжать Его внутрь себя? А между тем многие из нас даже не знают иерея, крестившего их; мы же, знающие их, отвратились от них и презрели их, как я сказал выше, а иные даже не знают, крещены ли они? – Если же этого не знаем, то как можно допустить, что имеем веру, или даже считать нас крещеными? Я этого не понимаю: отца духовного мы не познали, а если и познали, то не чтим его, как отца; учителя, который учил бы нас благочестию, не озаботились приобресть, а если и приобрели, то не делаем ничего по тому, как он нас учит, но ходим и действуем, как воле нашей угодно. Что можно сказать больше этого – не знаю, и не нахожу, за что и за какую вашу добродетель мог бы я назвать вас христианами?
Бедный и несчастный человек! Чего ради не чтишь ты духовного отца своего, как апостола Христова? – Не вижу, говоришь, чтоб он исполнял заповеди Божии, потому и не чту его. Но это пустой предлог. Ибо, скажи мне, сам-то ты лучше его исполняешь их, что так смело презираешь его и осуждаешь? Но хотя бы ты и действительно исполнил все заповеди, и тогда не следовало бы тебе осуждать его и презирать,
