меня. Но продолжил держать.
Я начала мычать ему в руку.
– Сейчас, я тебя отпущу, ты можешь закричать, тогда поднимется много шума. А можешь просто успокоиться и выйти, как ни в чем небывало, это будет просто нашим секретом. – В этот момент он казался мне ненормальным маньяком. Я чертовски злилась на него. Он держал меня. Потом перевернул лицом к себе, продолжая держать мне руки и рот. Посмотрел мне в глаза. Я в его. Они не были безумные или как у маньяка. Это были спокойные глаза, улыбающиеся. Для него всё это просто игра, в которой для него нет правил.
– Ну… я отпускаю. – шёпотом сказал он и отпустил мои руки. Я сильно оттолкнула его, а потом зарядила пощечину на какую у меня хватило сил.
– Тварь! – зашипела я. Он потер щеку и улыбнулся.
– Приведи себя в порядок и выходи. – сказал он покровительственным тоном. Поправил одежду и вышел.
Я смотрела на себя в зеркало, я была в шоке. Я просто смотрела. Потом медленно стала поправлять волосы, заправлять водолазку и почувствовала, как капля прозрачной жидкости стекает по моим ногам. "Боже, Боже…" Я заплакала. Я просто разревелась, сжимая себе рот, что бы никто не слышал. "Что это чёрт подери было!" Телефон вибрировал. Я сделала три вдоха и выдоха, умылась, ещё раз взглянула на себя в зеркало. И вышла. Он сидел со своей спутницей как ни в чем не было, я проходила мимо, и он окликнул меня.
– Уже уходишь? Пока! Был рад тебя увидеть! – привстав сказал он, широко улыбаясь.
"Да пошёл ты!" – хотела сказать я, но…
– Да, я тоже. – подыграла.
Антону сказала, что меня стошнило в туалете, поэтому я задержалась. Конечно, он поверил.
Приехав домой, я первым делом пошла в душ, он пошёл следом за мной. Он обнял меня под струями тёплой воды и сказал, что очень меня любит. Я поцеловала его. Мы вылезли из ванной, и он на руках отнёс меня в постель. Мы занялись сексом. Я стонала, стонала, и в голове было только: «Я не дам тебе кончить. Пусть этим займётся твой друг". Но я не кончила.
Я его люблю?
На следующее утро я долго лежала в постели и вспоминала событие прошлого вечера. Ходила по квартире и пыталась выкинуть это из головы. Но его тяжелое дыхание звучало эком, его запах, его похоть. Должно быть, я извращенка, иначе не объяснить. Боже, боже… Срочно нужно было это забыть.
В ситуациях, когда я не могла утешить голову, я начинала убираться. Я чистила всё, вымывала, выбрасывала, так усердно, как будто это были мои мысли. Я не могла не гореть, вспоминая вчерашний вечер. Он был другой. Грубый, жестокий, равнодушный. Я вспоминала те несколько минут – он меня не целовал и вообще не касался губами, только лапал. Его горячие ладони до сих пор обжигали моё тело. Я ненавидела себя за эти мысли, за то, что воспоминания возбуждают меня, за мысль, что мне это понравилось. Я призирала себя. Вина, желание, ненависть, стыд – всё смешалось. Я не могла с этим ничего поделать. Я ругала себя, что начала
