постоим тогда пока. Как день прошел?
Максим отвлекает меня, за что ему большое спасибо, хотя сам все еще хмурится. Он не спрашивает больше ничего о том, с кем я там «не встречалась», и за это я тоже ему бесконечно благодарна. Не хотела бы вспоминать, тем более в рассказе ему. Вряд ли это было бы приятно хоть кому-то из нас.
Спустя двадцать минут, когда «Феникс» наконец-то оказывается внутри комплекса, мы тоже заходим. В груди какое-то странное ощущение, словно все воспоминания о прошлом городе скопились в районе сердца и готовы вот-вот вырваться наружу, заставляя грустить.
Я ведь не хотела тогда уезжать, страдала, долго пыталась полюбить этот город. Но отпустила, смогла, заставила себя принять новую жизнь. А сейчас огромная часть прошлого находится где-то рядом, и это именно та часть, из-за которой я и не хотела уезжать…
Все очень сложно, запутанно. Мне будет непросто эти несколько дней, однозначно; я слишком близко принимаю все к сердцу.
Мы расходимся с Максимом, и я иду в свой кабинет, постоянно глядя по сторонам и высматривая во встречных кого-то знакомого. Кого-то, да. Самой даже смешно.
Захожу в кабинет и стараюсь выдохнуть и собраться. В конце концов, даже если там есть Сережа, ну что это изменит? Я давно научилась жить без него, не вспоминала и не скучала, почему сейчас волнуюсь?
Надеваю халат, переобуваюсь, умываюсь холодной водой, чтобы остудить пылающие щеки, и стараюсь заняться делом, чтобы успокоиться.
Целый час провожу ревизию, заполняю бумажки и занимаюсь всем подряд, а потом вздрагиваю, когда в дверь кто-то стучит.
– Войдите. – Чувствую, как дрожит голос. Нет, нужно точно выпить успокоительное, так и до сумасшествия недалеко.
Входит парень из «Феникса», но я его не знаю. Видимо, за эти два года состав заметно обновился.
– Привет, – улыбается мне и громко чихает сразу же. – Есть что-то от аллергии? У меня на цветение, а я таблетки свои забыл. Играть не смогу так. – И снова чихает, неловко смеясь следом.
Это расслабляет, что удивительно, и я иду к шкафчику с лекарствами, чтобы найти ему быстродействующее и не сонливое.
– Держи: одну таблетку сейчас, вторую уже завтра, придешь ко мне, я выдам. Понял?
– Понял, принял. Спасибо! – говорит с улыбкой и хватается за ручку двери, но я его останавливаю.
– Стой! У вас вся команда в сборе сейчас? Не на льду? – спрашиваю его. Мне в любом случае к ним нужно как можно заранее зайти перед игрой, я не могу оттягивать этот момент навечно из-за собственной трусости.
– В раздевалке сидим, раскатка через полчаса.
– Тогда идем, я с тобой схожу, мне зайти к вам надо. – Хватаю со стола рабочий блокнот и ручку и иду следом за парнем, которого даже понятия не имею, как зовут. – Зайди первый, проверь, чтобы все одеты были.
Он кивает и заходит вперед, а мне снова хочется убежать отсюда как можно дальше и никогда не возвращаться. Но стою. В конце концов, я всю жизнь
