― Шмелёв опешивает, когда на него из темноты с рычанием накидывается чёрное нечто, едва не сбивая с ног.
Торопливо включаю потолочные споты, не забывая нацепить на лицо "виноватую моську номер три". Из своего личного списка "виноватых мосек", давно проверенных на матери.
– Данечка, ты только не ругайся!
– Горошек, ты совсем берега попутала!? Это что ещё за адское создание!?
– Дань. Ну не могла же я оставить его на улице. Ты погоду видел?
– И что? Это значит, что теперь из моей квартиры приют можно делать? Да отцепись ты, ― отмахиваются от любопытного пса, желающего проверить всё на зубок.
В том числе и человеческие пальцы.
– Это ненадолго, обещаю. Я займусь объявлениями. Он же явно чей-то. Наверняка убежал и хозяева его обыскались.
– Так оставь в том месте, где нашла. Тогда точно найдётся.
– Ну пожалуйста, Дань. Он не доставит хлопот.
– В самом деле? Прям вообще никаких? ― выразительно кивают на светлый ламинат, где уже красуются следы от грязных лап.
– Я всё помою!
– Не сомневаюсь.
– Это значит, что можно?
– Нельзя.
– Ну пожалуйста-а.
– Нет.
– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста-а-а… ― складываю ладони в молитве, хлопаю глазками и по-детски надуваю губы.
– Не разжалобишь, так что можешь не стараться.
Ещё как разжалоблю!
– Ну пожа-алуйста… Я сама буду его выгуливать и кормить.
– Разумеется, будешь. Не хватало только мне с ним ковыряться.
– То есть, да? ― хитро уточняю.
– Блин, Саня! Ты меня подловить хочешь, или что? Сказал же уже: псине делать тут нечего! Так что, чтоб вечером её тут не было.
Во-от, уже до вечера договорились. Дело сдвинулось с мёртвой точки.
– Спаси-и-бо, ― повисаю у него на шее, благодарно клюя в колючую от проклёвывающейся щетины щеку.
Опрометчивое решение, потому что колени тут же подкашиваются. Мамочки, как же он пахнет! Мускатом, остаточным сигаретным шлейфом и чисто мужским, едва уловимым запахом пота.
Мало того, он, блин, ещё и без футболки…
– Не за что благодарить. Это было не согласие. До вечера, поняла?
Ага, ага. А где до вечера, там и до утра. Знаем, проходили. Я так уговорила маму когда-то ёжика оставить. Нашла, застрявшего в заборе и истощенного.
Мы долго его выхаживали, но пришлось выносить на крыльцо, а то просто по-страшному шебуршал в коробке. Утром как-то выхожу, а в его "домике" зияет дырень. Свинья неблагодарная прогрызла себе проход и просто-напросто сбежала.
Объятия затягиваются. Надо их прекращать, но…
С ужасом понимаю, что у меня не хватает силы воли выпустить его. Чувствую его ладонь на спине, ведь он от удивления тоже приобнимает меня, и внутри всё переворачивается.
До мурашек.
До
