икс, тем громче звучала музыка. Как таковых песен не слышно, мозг будоражит ритмическая отбивка и барабанная дробь.
– Дамы и господа, – ведущий говорил в микрофон, – аукцион начинается! Просьба занять свои места.
От страха у меня заледенели руки и затрясся подбородок. Я, босая, стою в каком-то помещении рядом с высоким занавесом по типу кулисы. Я не вижу что там, за занавесом, но догадываюсь, что там нечто вроде сцены.
– Лот номер один, – торжественно заявил ведущий и зазвучали фанфары.
Я не видела что происходило на «сцене» и, честно, не хотела бы знать. А то могу упасть в обморок от страха.
– А я какой номер?
Я еле произнесла эти слова. Зубы стучали, сердце билось в груди, а пальцы нервно сжимались.
– Меньше знаешь – крепче спишь! – Элла была бодра.
Я ощущала, как мой пульс учащается и ладони становятся противно-липкими от страха.
Элла обняла меня за талию и мы сделали несколько шагов вперед. Мимо нас прошла девчушка, ее в спину толкала женщина средних лет. Она кивнула Элле, видимо, это была одна из ее многочисленных помощниц.
– Так быстро? – Элла задала вопрос женщине.
– Они только начали ее показывать, как тут же ставки скакнули до предела. Я и не ожидала, – бросила женщина на бегу. – Удачи вам.
Я почувствовала, как мороз пробирается к самому сердцу и мне становится трудно дышать.
– Лот номер два, – важно произнес ведущий. Элла не отходила от меня ни на шаг, как будто догадывалась о моих мыслях. Кроме меня на аукцион привели еще несколько девушек и рядом с каждой был свой надсмоторщик.
– Видишь, никто не плачет, – словно маленькую меня успокаивала Элла. – Это не больно, не бойся!
Время тянулось как в бреду. Я не могу сказать прошло пару минут или, может, час. Но вот я ощущаю толчок в спину, Элла надевает мне на голову тот самый мешок и выводит на сцену.
Она ведет меня, поддерживая рукой за талию, и останавливается.
– Лот номер три, – кричит ведущий. – Анальная девстенница!
В ушах бьется сердце, голос ведущего и барабанная дробь соединяются в единое, и я не могу разобрать ни слова.
Резким движением с меня снимают мешок и я остаюсь совершенно голой. На сцене. Я стою лицом к собравшимся и не вижу ни одного человека. Меня ослепляют софиты, в глазах теперь темнота.
– Принимаем ваши ставки.
Элла подводит меня к серебристому возвышению по типу широкого стола и приказывает залезть на него и встать раком. Я послушно встаю, как указывает Элла – попой к сидящим, и опускаюсь на локти. Постамент подо мной начинает медленно крутиться, теперь зрители могут оценить меня со всех сторон.
– Раз, ставка принята… Два…
Ведущий говорит что-то еще, но я уже не разбираю слов.
– Три! Всем большое спасибо! Граф Антонио, вы выкупили товар.
Элла забирает и уводит меня за сцену. Мы проходим в помещение, здесь много девушек, кто-то
