сумели, используя метод Чохральского, открытый в их прошлой реальности еще в 1918 г и метод зонной плавки, изобретенный еще раньше, получить первые полупроводники. Процент брака зашкаливал, но постепенно, по мере наработки опыта, качество продукции стало приемлемым.
Помимо радиоточек, длинноволновых и средневолновых раций завод и электротехническая лаборатория выпускали вакуумные радиолампы и простейшие полупроводниковые элементы в виде транзисторов, диодов, светодиодов, ламп накаливания, ламповых телевизоров и многое, многое другое.
– А теперь светские новости, – послышалось из угла, где на тумбочке стояла коробка радио, – Девица Лопухина Анастасия, сегодня, не приходя в сознание, скончалась в первой градской больнице. В отношении графини Шуваловой полицией проводится доследование. И о погоде…
Дальше Вильчек не слушал. Невозможно описать, как известие ошеломило его. Растерянный и покрасневшей, он смотрел в пол и молчал. Лопухина ему нравилась. Ужасно нравилась, если уж говорить честно… А когда она его бросила, он, не переставая ее любить, начал еще и ненавидеть… страшный коктейль… И стоило ему только начать примиряться и забывать, как она вновь напомнила о себе. Таким вот страшным способом.
– Горе то какое, – услышал слова Афанасия и поднял горящий взгляд на слугу. Тот хотел еще что-то сказать, но Вильчек не позволил.
– Молчи! Молчи! – крикнул, замахиваясь на побледневшего слугу, – Ты не смеешь трепать своим языком ее имя!
Вильчек заперся в ванной комнате и почти полчаса не показывался. Когда вышел, глаза его были красными, а лицо угрюмо.
На следующее утро, то ли по наитию, то ли машинально, Генрих засунул за пояс метательный нож. Его учитель фехтования, а старый Вильчек весьма щепетильно относился к воинскому воспитанию наследника, помимо владения шпагой, что обязательно для каждого дворянина, учил еще и метанию ножей и других предметов в чем его ученик немало преуспел.
День прошел как обычно в учебе, но Вильчек успел заметить, что отношение товарищей к нему изменилось. Нет, прямо его никто и ни в чем не обвинял, но и как прежде подойти на перерыве, завязать беседу, никто не спешил. Впрочем, и он, пребывая в меланхолии, не искал общества.
В подъезд доходного дома он зашел еще в худшем состоянии, чем когда отправлялся на учебу. К прежним мучениям присоединилось чувство отверженности, которое он ясно почувствовал в кругу прежних университетских приятелей.
Подойдя к двери квартиры, которую снимал, постучал.
В свете газового фонаря – по императорскому указу ими в столице оборудовали все вновь построенные здания, боковым зрением увидел, что дверь справа на площадке начала приоткрываться. И тут же посредине проема возник человек, револьвер в его руке смотрел черным зрачком в лоб Вильчека, а над ним белело пятно лица.
«Скрип» – начала открываться дверь квартиры Вильчека.
На миг, всего лишь на миг, взгляд убийцы вильнул в сторону,
