устраивало, когда папа крутил романы и ни с кем меня не знакомил. Значит, теперь все серьезно? Катерина переедет к нам? Я уже представила всевозможные банки и склянки в ванной, глупые разговоры за завтраком… А еще она «ищет себя». Отлично! Значит, садится отцу на шею. От всех этих мыслей становилось тоскливо.
– Мы тебя подбросим до дома, – сказал папа Катерине.
– Не стоит, я закажу такси, – запротестовала брюнетка.
– Отличная идея, а то мне еще уроки делать, – встряла я. – Некогда нам рассекать весь вечер по городу.
Хотя с домашним заданием я расквиталась еще у Третьяковых. Отец и Катерина переглянулись, папа растерянно пожал плечами, а его пассия ухмыльнулась. Думали, я не замечу?
– Приятно было познакомиться, – проговорила Катерина. Кажется, без особой искренности.
– Взаимно, – сказала я и первой направилась к парковке.
– Вера, возьми ключи! – выкрикнул папа. Пришлось возвращаться.
В машине я прождала еще минут пятнадцать, стараясь не пялиться в боковое зеркало на отца и Катерину, которые миловались на крыльце ресторана. Когда папа наконец сел на водительское сиденье, то первым делом сердито произнес:
– Где твои манеры? Ты вела себя невежливо.
– О чем ты с ней разговариваешь? – спросила я, пристегиваясь. – Она показалась мне пустой.
– Ты просто совсем ее не знаешь, – мягко возразил папа, выруливая с парковки. – Обычно она другая. У вас обеих какая-то защитная реакция друг на друга. Я и тебя сегодня не узнаю. Чуть не сцепились, как две дворовые кошки.
Я молча уставилась в окно, за которым сверкали огни мегаполиса. Мы мчались по вечернему городу на приличной скорости.
– К тому же она слишком молодая! – горячо продолжила я. – Сколько у вас лет разницы? Ведь больше десяти!
– Ты еще совсем ребенок, – покачал головой папа.
– А на днях ты жаловался, что я теперь слишком взрослая, – тут же возразила я. – Тебе не угодишь.
– Разве любовь – это только про разговоры? – спросил папа, переводя взгляд на меня.
– Любовь – это и про разговоры, и про поцелуи. И про объятия, и про взаимопонимание, и про то, как засыпаешь и просыпаешься с мыслью об одном человеке. Любовь – это вообще про всё, – сказала я.
Отец продолжал искоса поглядывать и улыбаться.
– Какие познания, – наконец проговорил он. – А у тебя…
– Господи, папа, нет! – перебила я. Вот уж с кем, а с отцом я точно не собиралась обсуждать тему «Есть ли у тебя мальчик». – У меня никого нет. Это все в теории.
– А-а-а, – протянул папа. – Теоретик, значит.
Оставшийся путь мы проехали молча. Когда добрались до дома, двор уже окружили густые сумерки. Выходя из машины, я заметила вдалеке парня, похожего на Марка. Пригляделась: точно, он.
– Пап, я к Ире забегу и домой.
