чтобы быть чуть менее привлекателен. Во-вторых, заподозри он что-то, то точно не стал вести бы себя как заправский соблазнитель, а вызвал охрану или же выкинул бы меня. Не в окно, но за пределы своей спальни – точно. В-третьих…
Третьего аргумента я придумать не успела, потому что его высочество Юстас оделся, подошел ко мне поближе и спросил:
– Пойдешь со мной на собрание, Лисси?
Лисси – это кличка моей кошачьей формы, которую придумал старик. Тот самый, что уговорил меня покинуть мою милую библиотеку и отправиться присматривать за Юстасом. Справедливости ради стоит отметить, что библиотека не моя, а вполне себе королевская, мне ее на поручение никто не передавал, это я сама немного…
Впрочем, это долгая запутанная история и вспоминать ее сейчас не к месту. А к месту – позволить принцу Юстасу взять меня на ручки и донести (как какую-нибудь королеву!) по коридорам до зала собраний. Где я не только попробую выяснить, кто же затаил на принца обиду и готов был организовать на него покушение, но и, пользуясь преимуществом кошачьей формы и необъятным обожанием принца, подпорчу некоторым аристократам настроение. Им доставлять проблемы Юстасу можно? Нельзя, но они доставляют. Можно ли мне поиграть с ними? Юстас утверждал, что мне в этом дворце можно абсолютно все. Так что надо с большим удовольствием пользоваться расположением одного из хозяев дворца. Удобно устроившись на руках Юстаса, я довольно мурлыкнула. И даже лизнула его запястье от радости.
– Что, Лисси, снова что-то задумала, раз в таком благодушном настроении? – ухмыльнулся принц и покинул вместе со мной свои покои.
Я ничего не задумала, я всегда, абсолютно всегда действовала по обстоятельствам!
Ну, подумаешь, прыгнула не так давно на голову министру чего-то там не очень важного и сорвала парик, явив миру идеально гладкую лысину, которая, магией клянусь, заблестела на солнце почище золота. А кто его просил парик крепить всякими магическими штуками, а? Я магию хорошо вижу, но не всегда могу распознать, для чего она. В конце концов, магию этого мира я изучала недолго и самостоятельно, мне позволительно в ней не разбираться. И на Юстаса покушались, вот я перестраховалась и решила снести эти магические штуки, показавшиеся мне подозрительными. У кого-то украла боевой амулет и в зубках принесла принцу. Я не собака, конечно, но такие штуки на собрание брать – последнее дело.
Я никогда не делала ничего плохого министрам только потому, что те мне не нравились! А вот тем, кто не нравился Юстасу, могла. Например, села на документы противного аристократа, который с пеной у рта требовал его высочество предоставить ему все привилегии дворца, поднять зарплату, да и дать больше денег на проект, над которым он трудился больше десяти лет. Только трудился он очень интересно: ни одной детальки вспомнить не мог без бумажек, на которых я улеглась. А я вставать не собиралась.
Хотел ли он согнать меня? Несомненно. Посмел ли? Ну, он же не самоубийца, чтобы прогонять любимую кошку его высочества! Как-то один глупец назвал меня блохастой
