окно. Сегодня её очередь. «Как некстати».
Геля собралась, ополоснула чашку, ещё раз погладила кота и вышла на площадку. Позвонила в соседнюю квартиру, но там тишина. Спустилась вниз и нашла на первом этаже стеклянного балкона восседавшую в кресле Кирилла Афанасьевича студентку Анну. Она мотала ногой, покоящейся одна на другой. Между длинными голенищами сапог и короткими в клетку шортами виднелись широкие полоски тёмно-коричневых плотных колгот. Спиной прислонилась к креслу в светло-оливковой, с длинными рукавами футболке, затылком оперевшись об стену. Она слушала музыку через наушники с закрытыми глазами.
– Привет, – поздоровалась с ней Геля. – Что я хочу тебе предложить… Нет необходимости нам сидеть здесь вместе. Лазутчика задерживать сами не будем, а если появится, позовём на помощь вахтёра. Давай разделим день на первую и вторую половины, а ночью побудем вместе. Ты что выбираешь?
– Первую половину дня, – сразу согласилась Анна, жуя жвачку, – есть причина не идти на занятия в техникум. А вечером меня друг будет ждать, в клуб собирались пойти.
– К обеду вернусь, – произнесла Ангелина, попрощавшись с девочкой.
На улице морозно, ветрено и неприятно. Замок в дверце машины не сразу открылся, обледенел. Она забыла включить заранее прогрев, и теперь пришлось сесть на ледяное кожаное кресло. В салоне было примерно так же, как и на улице, холодно, только стекло защищало её от ветра. Геля медленно выруливала из двора, лавируя между плотно стоящими машинами. В соседнем доме достраивали подземную парковку, и она давно ждала место в тёплом боксе. Встроилась в поток машин и поехала в госпиталь. Не проехала и два квартала, как раздался звонок. На экране высветилось фото Дарьи Витальевны. Её волнение передавалось через трубку. Ангелина переключила звонок в наушник.
– Ангелина, – с тревогой говорила Дарья Витальевна, – в музее катастрофа!
– Что случилось?
– Мы готовим новую выставку «Жизнь и быт дворянской усадьбы эпохи Екатерины Великой». Вчера всё подготовили, сегодня исчезла часть предметов. В музей едет комиссия во главе с мэром города. Его тесть передал нам для экспозиции чайный сервиз из личной коллекции. Представляете, что будет, если он не увидит предметы в наличии?
– Воображаю, какой переполох творится в музее. К сожалению, ещё не видела эту коллекцию, и даже не знала о её приготовлении, – ответила Геля, перестраиваясь во второй ряд и поворачивая руль, стараясь успеть развернуться на повороте в обратную сторону. – Не волнуйтесь, еду! Разберёмся на месте.
– Абрама Яковлевича не погладят по голове за это, – всхлипывала хранительница архива,– Происшествие грозит увольнением, не говоря уже о компенсации владельцу раритетных вещей. Музей для Брунштейна – вся жизнь. Он этого не переживёт. Лежит в кабинете на кушетке под действием препаратов, обколотый «скорой», и ждёт комиссию. Я в панике!
– Скоро буду! – заверила
