советник Синдроса Могучего, барон Жоммер-Сток. Именно он уговорил короля ослабить стражу в столице и других городах Сколладии, именно он подбивал его на военные походы на соседей, именно он стоял за многими разбойными нападениями и погромами в городе, которые имели своей главной целью отвлечь внимание от тихих грабежей известной нам парочки. Жоммер-Сток не планировал совершать государственный переворот, да и на трон у него не было никаких прав. Просто золото затуманило ему голову, а он привык жить на широкую ногу – в частности, он тратил кучу денег на женщин. Несмотря на довольно высокое жалование на посту первого советника, монет ему всё равно не хватало, и он задумал коварный план. Синдрос Могучий был не самым умным королем страны, да и Жоммер-Сток сумел ослабить влияние секретной службы, хотя, пожалуй, с Кальниклом у него такой бы фокус не прошел.
– И что стало с этим советником короля? – вновь задал вопрос разведчик.
– Его повесили. А этих двух его подручных оставили в живых благодаря их помощи следствию, но посадили в тюрьму на тридцать лет. Не знаю, живы ли они еще. Конечно, у барона хватало помощников, и часть из них также удалось задержать. Но, думаю, не всех. Так что, Фильт, как видишь, Швейкель мне по гроб жизни обязан. Поэтому я даже не раздумывал, к кому мне обратиться насчет интересующей нас с тобой темы.
– Да, захватывающая история, – покивал головой Фильт. – Беру свои слова обратно: ее действительно стоило послушать.
В дверь скромно постучали. Маг разрешил войти, и на пороге появился смущенный Еноциус, который, вероятно, до сих пор побаивался гнева хозяина из-за злополучного омлета.
– Простите, если помешал, – начал дворецкий. – Просто хотел узнать у вас, когда подавать обед. У нас сегодня…
– Не ранее, чем через час, – оборвал его волшебник. – Я тебе еще скажу более точно. У нас пока с Фильтом важные дела.
– Еще раз прошу прощения, – зачастил с поклонами енот и спешно закрыл дверь с другой стороны.
– Кстати, всё хотел спросить вас, – заговорил разведчик на тему, которая ему не давала покоя с того самого момента, когда он впервые увидел Еноциуса. – Что это у вас за странные слуги, и откуда они взялись? Простите, что так говорю, но вроде бы магам запрещено видоизменять живых существ, или как там это у вас правильно называется. Еще они говорили, что используют созданные вами иллюзии для общения с миром.
Мол-Габур внимательно посмотрел на Фильта и отвернулся к окну. Так он просидел около минуты. Разведчик терпеливо ждал.
– Вот что, – сказал, наконец, чародей, оторвав взгляд от окна. – Начнем с конца.
И он быстро хлопнул в ладоши, но звук хлопка был больше похож на звон литавр.
Некоторое время ничего не происходило, а потом в дверях вновь возник дворецкий.
– Еноциус, – обратился к нему волшебник. – Нарочно говорю это в присутствии моего ученика. С этого момента слуги освобождаются
