в страницах книги, а вовсе не во времени.
Холодный ветер сопровождал ее до самого дома, а она все выше натягивала воротник пальто. Даже прикурить не могла: ветер будто смеялся над ней и делал все, чтобы ее настроение зависело от него. Так и было. Но не успел он показать себя во всей красе, как она открыла дверь подъезда. Начался сильный дождь.
Сидя в спальне на кровати и глядя в окно, она поняла, что ей не хочется ничего. Капля за каплей стучали в стекло. Капля за каплей падали на пол. Ливень внутри, а снаружи дождь. Она плотно сомкнула веки, чтобы остановить потоки слез, что обжигали ее губы. Ей не хватало заботы, внимания и тепла. Роза многое отдала бы, чтобы этой ночью уснуть не одной. Чтобы кто-то прижал ее к себе и не отпускал ни на секунду. Заварить кофе, а за сигаретой открыть всю себя, чтобы он вошел в нее и больше никогда не выходил. Чтобы слушал, просто выслушал, насколько ей тошно и невыносимо быть сильной, гордой. Одиночкой… Сколько бессонных ночей разделяла с ней подушка – долгие часы, но лишь до утра она была ее лучшей подругой. Ей постоянно не хватало сахара в кофе. Она знала, что кофе, заваренный с заботой, намного слаще и вкуснее, а пить его вдвоем – намного теплее. «Согрей меня этой холодной ночью. Как я устала. А впрочем… Я лягу одна, ты только укрой меня и проведи пальцами по моим закрытым векам. Я сегодня одна, как и завтра. Навеки…» И только дождь слушал ее немые монологи через стекло. Он был ближе всех, но она в нем не нуждалась. Возможно, он хотел ей что-то сказать, вот только она ничего не хотела слышать.
«…Если я никогда не боялся жизни, то почему я вдруг должен бояться смерти? Пьеро… Так прозвал себя не я, а мир, в котором остается только смеяться… Комедия? Нет, скорее драма. Трагедия… Мне не бывает плохо, и досада не мучает меня. А в сером коридоре не стены покрыты мраком, а дорога, ведущая в никуда. Мне не бывает больно, но все чаще мой смех становится громче. Пьеро. Так прозвал себя не я…
Она убеждала меня, что здесь делают самый лучший кофе в городе. Знаете, его вкус был действительно особенным, но не потому, что он был настолько изысканным, а потому, что этот кофе нравился ей. Одну чашечку на двоих. Глоток за глотком. Невероятное чувство близости… Незабываемый вкус. И знаете, я всегда думал, что губами нужно говорить. Но еще ими можно передавать свои чувства… Каждым касанием. С закрытыми глазами и открытыми объятьями. Передавать все то, что не имеет подходящих слов. Я всегда думал, что глаза нужно закрывать лишь перед сном. Просто не знал, что существуют такие моменты бодрствования, в которые я бы многое отдал, чтобы больше их не открывать. Даже время переставало дышать…
Сколько всего я мог сказать… Но я считал это постыдным, ведь мужчина должен выражать свои чувства не языком, а букетом, или прятать под красивой упаковкой подарка. Двадцать девять роз я подарил ей на день рождения. Двадцать девять синих роз. Она была так рада, что мы еще неделю после этого не могли застелить постель. Двадцать девять… Знаете, я бы все-таки сказал… мне всегда было что сказать. Мне нравились ее глаза, потому что в них не было моего отражения. Эти карие глаза были самыми светлыми
