установить, но и хотя бы поверхностно отрефлексировать. Что, собственно, мы выявили и что это значит в контексте описываемой эпохи/событий/явлений? И вот здесь мы со всей неизбежностью попадаем во многом в субъективную сферу. Трактовка всегда будет нести отпечаток личности интерпретатора – хотя бы отчасти.
В этой связи исчерпывающего описания массивных исторических феноменов (а массивнее экономики в человеческом мире нет ничего) составить попросту невозможно. В рамках того или иного исследования «подсветка» необходимых сторон рассматриваемого объекта неизбежно потребует своих подходов и приемов. Отвечая на поставленный вопрос, скажем: настоящая работа служит не только читателю, который, возможно, сумеет почерпнуть из нее нечто важное и полезное, но и автору, нацелившемуся, как и было сказано, на несколько иной объект – советскую экономику (для максимально полного ее понимания и нужна эта книга).
Как бы грустно это для кого-то ни звучало, следует признать, что советская наука была (во многом, хоть и далеко не во всем) идеологизирована и, как следствие, советские авторы исходили из непогрешимости марксизма-ленинизма, причем в каждую эпоху трактуемого в соответствии с очередным извивом генеральной линии партии. По этой причине их критическая оценка, если она и имела место, носила весьма осторожный характер. Авторы же позднесоветские и уж тем более современные исследователи уходят в субъективизм еще худшего рода. Развенчание культа личности Сталина, косыгинские реформы, широкое внедрение рыночных элементов в советскую экономику, а затем и прямая капиталистическая контрреволюция, антисоветизм, яростная ненависть к «кровавым большевикам», поклонение Российской империи как чему-то великому и (о ужас!) социально ориентированному, а также многое-многое другое – все это влияло и влияет на историческую науку самым непосредственным образом.
После развала Советского Союза в информационном пространстве постоянно появляется большое количество фейков, клеветнических вбросов, пропагандистских штампов относительно истории нашей страны в целом. И это не удивительно: пропагандистская машина и, увы, история всегда используются правящим классом в своих интересах. Сегодня наука, искусство, СМИ обслуживают интересы российского капитала и российских политиков. А сформированный образ России как великой империи – заигрывающей то ли с советским прошлым, то ли с царским периодом либо же стремящейся подражать западным образцам демократии, свободы и толерантности – не дает массовому зрителю понять: а как же дело обстояло в действительности? И в результате не позволяет трезво взглянуть на то, какой на самом деле была история нашей страны, чем мы можем гордиться, а что было большой трагедией и непоправимой ошибкой (хотя, конечно, в историческом контексте слово «ошибка» некорректно).
Объективный, взвешенный подход к информации в таких условиях нужен словно глоток свежего воздуха. Хочется верить, что эта книга станет одним из источников таких сведений.
