схожи. Здесь сплоченность, хоть и мнимая, равнялась двум месяцам. От случайных взглядов узнаваемого, до неожиданной пропажи.
Группа по интересам снова распалась, но собралась с появлением новых лиц, которые подобно той карьеристке, ездили со мной по одному маршруту. И куда только пропала та девушка?
Стоит только приглянуться, и, кажется, что мы не способны в полной мере ощутить мысли другого. Стоит один раз приглянуться и ты тут же забываешь, что человек – истинное существо этого мира. Стоит приглянуться во второй раз, и становится понятно, что человек – фундаментатор нашей жизни.
А что же было десятки тысяч лет назад? Когда на берегу у моря, рядом со своим шатром медитации сидел индеец и передавал по кругу трубку мира. Окруженный своими близкими людьми, он мечтал о идиллии. Семья для него становилась целью с рождения и каждый индеец, бегающий с когтями и зубами в носах, ушах и ещё где-нибудь, совсем не отличался от нас. Они верили в тотемизм, как и мы сейчас верим в три скрещенные доски. Главная их особенность заключалась в неповторимой культуре. Обмазаться краской, взять копье, дротики и пуститься в погоню, устрашая врага пронзительными криками. Вечером же, собравшись у костра, семейство рассматривало звезды на безоблачном, ночном небе и думали, что их предки наблюдают за ними с небес. Взявшись за курительную трубку, вожди племён заключили мир, выдув целый туман вражды, который унесся стремительными порывами и испарился.
Встретившись сейчас с ними, чтобы они мне сказали? А что бы сказал им я? В томном дыму от трубки мира. У томящегося угля в огне тысячелетий. На берегу у моря, такого же, как и сегодня.
Втягивая с особым звуком трубку, тот индеец даже не подозревал, что его страхом станет новый человек. Смотря в мрачную морскую даль, он и не знал, что однажды кто-то приплывет, а его семья: братья, сестры, дети его и дети их, жена и родители… Все они погибнут от рук нового человека, который мнит себе, что от жизни он получил ещё недостаточно. Здесь он развернёт вечную торговлю на прахе усопших. И даже историю продаст и перепродаст по несколько раз. И теперь загадка, а верна ли история индейцев?
А если новым человеком буду я… То индеец стал бы моим братом по интересам.
Встретив его там, на берегу этого моря, мне не нужно было бы ничего говорить. Только достать пару сигарет и показать, чего мы добились спустя годы. Пустить облако дыма над нашими головами и указать пальцем в не засвеченное небо.
Или, может быть, стоит сказать, что не нужно поджигать трубку только после кровопролития. Нужно её раскуривать каждый вечер с соседним племенем, чтобы кровопролитий больше не допускать. Чтобы каждый вечер вы были сплочены под звездным небом, на котором ярко сияют глаза ваших давно погибших предков.
– Там, где звезды. Там, где свет веков вечный. Там нет жизни. Как и в глубоком море. Как и в заснеженной долине. Жизнь человека зародилась у огня и у огня угаснет. Как и моя сигарета потухнет, и пеплом осыпятся миллионы загубленных душ. Поэтому, если
