а точнее почти сегодня, на званом ужине в моей семье выглядеть я буду бледно, как впрочем и всегда. Я же разочарование великого рода Шац.
Делаю шаг к кровати. Слушаю носорожье, напряженное сопение за своей спиной, которое раздражает жутко. И куда только делась усталость моя многотонная? Сменилась каким-то яростно-залихватским весельем. Обделалась Вангелия Светлая, чушня ее прогнозы. Моя судьба, оказывается, все время, пока я считала себя почти невестой, «спасала» во всех позах шлюху с красивым именем и ногами длинной с Транссибирскую магистраль.
– А вот скажи мне, Вася, колечко мое ты никуда не нацепил случайно? – выхватываю бутылку шампанского из мерзкой жижи, в которую превратился дешевый покупной лед. – Ну, мало ли, какие у вас, горячих кавказских парней, фантазии.
– Только не нервничай, Венера. Тебе нельзя, – что это? Страх в голосе великого и могучего? Или жалость? Для него лучше, чтобы это была не алость, клянусь мамой. – Давай просто обсудим ситуацию. Мы с тобой разумные интеллигентные люди. Снежанна уже уходит, тем более.
– В моей ночнушке? – бухчу я, встряхивая бутылку Моёта. Ничего так пойло, не поскупился Васятка. Поди именно его и купил, чтобы меня сразить. Потому что остальная тара от дешевых игристых вин. Чертова пробка встала намертво. А мне срочно нужно сделать глоток проклятой шипучки, потому что еще немного, и я просто слечу с катушек. – Мне все «льзя», Вазген. И я не нервничаю совсем. Я… И это ты у нас разумный интеллигент, а я так, погулять вышла. Так что, сорян.
Поворачиваюсь к моему «жониху», смотрю в лупоглазую физиономию, на которой написана вся скорбь моего народа.
– Детка, ну оступилсяяяяя… его покаянная речь переходит в стон, потому что бутылка, которую я зажала между локтем и бедром, в попытке ее открыть, вдруг выстреливает со страшным грохотом. Пробка врезалась точно в пах красавчика.
– Бог шельму метит, – хохочу я, словно гиена, подскакивая вокруг поверженного титана, вертящегося на месте словно огромный волчок. Чертова баба верещит на одной ноте. Точно, про нее я совсем забыла.
– Не надо, – пищит поганка, когда я неумолимым шагом жидкого терминатора приближаюсь к ее мощам. В сущности, эта телка то и не виновата. Ну не знала она, что у ее одноразового Ромео есть чокнутая полуневеста. Откуда бы?
– Чего не надо? Надо, Федя, надо. Как врач тебе заявляю с полной ответственностью, что боль – это шаг к излечению. Кстати, визитка вот тебе моя. Тебе нужно обязательно провериться, – порывшись в кармане достаю смятую, измочаленную картонку. – Но я очень человеколюбива, знаешь ли. Так что просто, снимай мою тряпку и вали. Кстати. Будет честно, если ты мне оставишь свою одежду, – блин, ну точно терминатор «Я хочью тваю одьежду». Даже проговариваю эту фразу, ведьмински хохоча. Девка красивая. Тело, как у кобылы породистой. И во мне даже проскакивает искра жалости. – Простыню возьми. Она все равно испорчена. Будешь как кришнаитка.
