свадьбе присутствовало много военных – родня невесты. Они не должны были узнать, что я являлся мобилизованным на работу немцем и находился там без разрешения.
В гостиной стояли столы, расставленные в форме буквы П, за которыми разместились молодожёны и гости. Среди приглашённых колхозники, несколько лейтенантов и даже майор со стороны невесты.
Осторожно, с учительницей под руку, я вошёл в комнату. На заднем плане тихо играла балалайка. На праздничном столе стояли простые угощения: картофель в мундире, солёные огурцы, варёные бобы, свеженарезанный лук и хлеб. Хозяева угощали своих почётных гостей мутным самогоном. Смеясь, они чокались за здоровье молодожёнов и громко кричали: «Горько!»
Алексей и Мария встали со своих мест и поцеловались. Мария светилась от радости. Выражение лица Алексея, напротив, было весьма печальным. Он посмотрел на меня и улыбнулся, явно рад, что я всё же смог прийти на его свадьбу.
Мы весело проводили время на свадьбе: ели, пили, и в какой-то момент учительница пригласила меня на танец. Я чувствовал себя настолько свободно, что даже несколько раз прокружился с ней под вальс.
Поздно вечером, когда свадьба подошла к концу и все гости начали расходиться, конвоиры приказали Алексею возвращаться в лагерь. Они решительно встали перед ним, схватили за руки и попытались увести. Мария разрыдалась, не в силах поверить, что в её брачную ночь хотят забрать мужа.
Начался крик. Один из родственников Марии с трудом вывел её из комнаты. Остальные её влиятельные родственники были крайне возмущены, особенно майор.
– У нас есть договорённость! – возмутился он.
– Нам об этом ничего не известно, – ответил конвоир. – У нас есть приказ, и он гласит, что мы должны вернуть немца в рабочий лагерь до полуночи.
Разговор быстро закончился. Солдаты вывели Рейнера, втолкнули его в машину и увезли. Я вместе с учительницей незаметно покинул дом. Всё произошло так стремительно, что я оставил свою белую куртку заключённого в укрытии. Если бы выяснилось, что я такой же, как Алексей, меня бы неминуемо арестовали. Разница лишь в том, что у него было разрешение на выход, а у меня нет.
В доме учительницы мы терпеливо ждали, пока ситуация уляжется. Примерно через час она вернулась, чтобы забрать мою куртку.
– Будь осторожен, – попросила она, протягивая мне её.
Я кивнул и улыбнулся, надел тюремную робу и вышел в темноту. Мне нужно было обязательно вернуться в лагерь до полуночи.
Алексея поместили в ГУБ-охрану. Десять дней он провел под арестом. Его родным удалось добиться разрешения, чтобы он мог возвращаться домой к жене после работы. Мы все ему завидовали: уютный, теплый дом, свежеприготовленная еда и красивая молодая жена, ждущая его дома! Кто бы не нашел это прекрасным? Но Алексей был недоволен.
Прошло несколько месяцев, и теперь мы работали в лесах тайги, занимаясь лесозаготовками. С каждым днем недовольство Алексея все больше росло. Его жена оказалась крайне неряшливой в вопросах гигиены. Когда Алексей возвращался, мы обыскивали
