Жить на войне. Быть как Стенли Грин и Джеймс Нахтвей. Но меня держит – смешно, но это правда – то, что я в агентстве. Вроде же как семья. Хоть я и не в штате, но все же они меня поддерживают на плаву. И я чувствую себя нужным. А в командировки отправлять не спешат – ведь и тут побегушек более чем достаточно. Скоро придет Женя, и ему нужно заплатить за квартиру двадцать пять тысяч. И несмотря на то, что Контора приносит мне в месяц тысяч тринадцать-пятнадцать – все равно я держусь за нее обеими руками, остальное зарабатывая на стороне. Некая устроенность, пусть даже иллюзорная, меня удовлетворяет. Я живу так уже три года, из которых год – один. Когда наши ссоры достигли пика, Ленка уехала в Италию и уже вышла там замуж за итальянца. И это хорошо. Пусть у нее все будет. С такими мыслями я засыпаю на диване, даже не раздеваясь, – забываюсь тревожным сном, чтоб хотя бы часа четыре подремать, не потеряв окончательно сегодняшний день.
Я мог бы проспать и сутки. Съемок не было ни в этот, ни на следующий день. А искать самому стало вдруг невыносимо лень. Да, сверхчеловек, если ты хочешь высоко подняться, пользуйся собственными ногами. Зато через два дня непосредственный подогнал мне одну съемку на весь день: в Москву прилетел писатель Фредерик Бегбедер, презентовать свою новую книгу «Французский роман». И я ходил вместе с ним по городу, начиная с утра и до самого вечера, снимая его безобидные выходки. Фредерик оказался человеком вежливым и тактичным, но, дабы поддержать свою скандальную репутацию, периодически в течение дня устраивал маленькие шалости: то у девчонок на животах расписывается, то шампанским книжный магазин зальет, а то и в баре на диджейскую стойку заберется. В общем-то было весело. Весело и интересно. А вечером я вернулся в свою квартиру, зашел на кухню, бросил на стол связку ключей, достал кастрюлю и набрал воды, чтобы сварить макароны. Поставил кастрюлю на газ, сел и стал тупо наблюдать, как греется вода. Когда поверхность воды замутилась, готовая вот-вот уже закипеть, выключил газ, пошел в комнату, лег на диван вниз лицом, и, даже не раздеваясь, провалялся так до самого утра. Время уходит, минута за минутой, день за днём, год за годом. Что я делаю в этой жизни?
Протест
Последний день весны. Остался месяц до момента, когда я обычно забиваю на все: пускаю в свое жилище за покрытие расходов аренды кого-то из знакомых, а затем сваливаю из Москвы на один расслабляющий фестиваль в российские леса. Раз в году устроить себе отпуск просто необходимо. Ровно месяц. Но месяц – это месяц, и его нужно еще отработать. Возле подъезда бабки на скамеечке перемалывают кости проходящим мимо девчонкам в коротких юбках. На углу мороженщик лениво отсчитывает сдачу молодой парочке. А я иду к метро и мысленно представляю себя летящим по тротуару на велосипеде. Очень хочется горный двухподвесочный. Не для работы. Просто, чтобы был. Чтоб наматывать круги по району, когда одолевает смурь. Так и время бы
