такой кровожадный, Франсуа?
– Вы даже представить себе не можете, Гастон, насколько.
В это время раздались выстрелы с южной стороны хутора, чуть позже с северной, затем с восточной и западной.
– облава началась! – воскликнул подошедший Усаторре, – не пора ли нам на вылазку.
– Успокойтесь, мон ами, вы в ваши без малого пятьдесят лет такой же пылкий и неосмотрительный юноша, как некий Рамон Сикейрос.
16
– Франсуа, вы теперь всё время будете сравнивать меня с тем неопытным юнцом?
– Не сомневайтесь, мон ами, каждый раз, как только Усаторре заговорит голосом этого юнца. Редкие выстрелы продолжали раздаваться всё ближе. и тут
Раздался залп трёх ружей из каменного амбара, где укрылись матросы.
– Ого, – воскликнул Хайме, – наконец зверя выгнали в поле. Пора! – он кинулся к калитке, на бегу взводя курок пистоля. но лишь он приоткрыл её, как раздались выстрелы и вслед за ними несколько головорезов ворвались во двор. Хайме успел выстрелить в упор в первого же нападавшего, тот рухнул к его ногам. Перепрыгнув через него, во двор вбежал… человек с красным платком, закрывавшим лицо.
– Он мой, – успел крикнуть Гастон и выстрелил в грудь этому человеку, но тот каким-то чудом увернулся от выстрела и, выставив клинок длинной шпаги, ринулся на Гастона. Нно Гастон уже стоял ангард со шпагой наготове. Франсуа, в отличие от Гастона, не промахнулся, и ещё один бандит упал замертво. оставались ещё двое, с ними свои клинки скрестили Тардье и Усаторре. Три на три – не так уж плохо. Увы, Тардье оказался неважным фехтовальщиком, получив удар в грудь и с трудом обороняясь, он получил ещё один укол в плечо и, теряя силы, готов был уже упасть, если бы не Антра. Она, как фурия, с обнажённой шпагой в руке ринулась на рослого детину, едва не прикончившего Франсуа. бандит упал на колени, шпага Антры пронзила его насквозь. не теряя ни мгновения, она вырвала шпагу из рук Тардье, еле стоявшего на ногах, и бросилась на выручку Гастону. Впрочем, её супруг бился вполне достойно, он чётко и твёрдо парировал выпады и яростно контратаковал. Силы их были примерно равными. Но в отличие от первого этот «второй Лукас» не поддавался на обманные фланконады и продолжал теснить Гастона.
Антра не стала испытывать судьбу. Встав рядом с мужем, она перевела атаку человека с красным платком на себя и после обмена двумя-тремя ударами выбила его шпагу, вторым движением – наконец-то! – сорвала с его лица красный платок и онемела от ужаса. на неё смотрел голый череп, вернее маска высохшей мумии с кожей цвета старого пергамента. но замешательство Антры продолжалось доли секунды, с яростным криком, от которого задрожали стёкла, она всадила шпагу в грудь этого человека по самую гарду. Раздался хрип умирающего:
– Будь проклята, дочь дьявола, отмщение… – и он упал.
В это время двор наполнился крестьянами, устроившими облаву.
