style="font-size:15px;"> Это он.
Мой преследователь.
Серый капюшон скрывает его волосы, и он в толстовке Кингстона. Студент?
Как бы мне не хотелось быть смелой в такой момент, я понимаю, насколько осторожной мне надо быть. В конце концов, мне до сих пор неизвестно – передо мной шутник или же нечто похуже.
Судя по пугающим глазам – второе.
Он ничего не говорит и не двигается, продолжая прижимать меня к дереву и держа мой рот взаперти его холодной ладони. Мне становится неловко от бездушного пристального взгляда, но почему-то я не отвожу свой.
Вместо этого я цепенею.
Позволяю ему наблюдать за мной.
Позволяю ему поглощать мой страх.
Вряд ли ему стоит особых сил сломать мне шею. Он обладает внушительным ростом и силой. Мне приходится задирать подбородок, чтобы не терять зрительного контакта, и рядом с ним я чувствую себя ничтожно маленькой, хотя я достаточно высокая – по крайней мере чуть выше большинства девушек в Кингстоне.
Он придавливает меня сильнее, заставляя границу между нами сверкать и полыхать, а затем протягивает вторую руку к моему лицу. Я напрягаюсь, готовясь атаковать, если потребуется. Мы находимся в укромном уголке, спрятанном среди густых деревьев. На улице идет ливень, и я уверена, что люди даже не заметят нас. Однако я могу постоять за себя и при этом прекрасно осознаю, что нет ничего хуже провокации монстра. Поэтому все, что мне остается, это мучительно принять его прикосновение.
Он поправляет мокрую прядь моих волос, спадающую на глаза, ледяные подушечки его пальцев касаются лица, и я резко втягиваю воздух.
Это, пожалуй, последнее, что я ожидала от серийного убийцы.
Его длинные, изящные пальцы скользят по щеке, на миг останавливаясь там, где у меня имелись крошечные родинки – в уголке левого глаза и чуть ниже, проходятся по виску, размазывая влагу от дождя, касаются лба, бровей, переходят ниже на линию челюсти.
Сердце колотится так быстро, что я всерьез опасаюсь за свое здоровье. Мое тело начинает бить крупный озноб, то ли от того, что я забыла надеть на себя пальто, то ли от его контакта с моей кожей.
Что он делает, черт возьми?
Я мычу ему в ладонь и дергаюсь, когда его пальцы переходят на шею. Однако парень прижимается еще ближе, заставив меня раздвинуть ноги. Грубая ткань джинс неприятно скользит по внутренней поверхности моих бедер. Он буквально насаживает меня на свою ногу, заставляя ткань юбки задраться. Я чувствую давление внизу живота и мычу сильнее, наконец пытаясь выбраться из его крепкой хватки.
– Ш-ш-ш, – произносит он.
Я перестаю дышать. Его голова склоняется. Жар его рта ощущается всего в нескольких сантиметрах от моей шеи.
А затем его порочный язык широко облизывает место, где бьется жилка артерии. Ладонь с моего рта исчезает, и шум проливного дождя нарушается моим громким вздохом.
– Такая красивая, – мрачно шепчет он, нависая надо мной.
Должно быть со мной что-то не так. Как его слова могут так ослаблять меня, когда ко мне прикасается незнакомец? Почему я чувствую лавину мурашек?
Мое лицо пылает,
