вслед за чем женский голос визгливо выплеснул целый ушат проклятий. Марк закрыл уши толстым шерстяным одеялом, надеясь заглушить шум ссоры, но, услышав треск второго кувшина, разбившегося о стену соседней комнаты, понял, что заснуть уже не удастся.
Он перевернулся на бок и увидел, что Хелвис тоже не спит.
– Снова они ругаются, – сказал трибун с досадой. – В первый раз я жалею о том, что мои офицеры живут рядом со мной.
– Ш-ш, – отозвалась Хелвис. – Я хочу послушать, о чем они говорят…
«А я вот не хочу, но при всем желании трудно не услышать», – подумал Марк. Голос Дамарис, когда она злилась, мог перекрыть мощную глотку императорского глашатая.
– «Перевернись на живот»! Еще чего! – вопила женщина. – Сам переворачивайся! Я это делала в последний раз, запомни, идиот! Найди себе мальчика или корову и занимайся этим с ними! А я отказываюсь!
Дверь с треском захлопнулась. Скавр слышал, как Дамарис сердито шлепает по лужам.
– Даже когда я лежала на спине, ты никуда не годился! – донеслось издалека, и милостивый ветер, к большому облегчению Скавра, заглушил пронзительный голос разгневанной женщины.
– О боги, – вздохнул трибун. Уши его пылали.
Неожиданно Хелвис хихикнула.
– Что ты нашла тут смешного? – спросил Скавр, думая о том, как сможет теперь Глабрио появиться перед своими солдатами.
– Прости, – сказала Хелвис, уловив жесткие нотки в его голосе. – Ты не знаешь, что такое женские сплетни, Марк. А мы-то удивлялись, почему Дамарис не беременеет. Ну вот, все встало на свои места.
Скавр никогда не думал об этом. Он ощутил легкую неприязнь к Глабрио, но тут же подавил это чувство, подумав о том, что многие римляне сейчас потешаются над младшим центурионом.
За завтракам Глабрио передвигался словно в кругу молчания. Никто не сумел сделать вид, что не слышал воплей Дамарис, и ни у кого не хватило сил заговорить о ней.
В этот день младший центурион не знал снисхождения, хотя обычно был терпелив с оказавшимися у него в манипуле видессианами, которым трудно давались римские премудрости фехтования. Легионеров он гонял еще строже, чтобы не дать им ни малейшей возможности найти минутку и поиздеваться над командиром. И все же минута такая насела, и, разумеется, нашелся поспешивший воспользоваться ею остряк, всегда готовый развеселить товарищей за чужой счет. Марк был неподалеку, когда один из солдат, в ответ на приказ, которого Марк не расслышал, повернулся спиной к командиру и отставил зад. Младший центурион смертельно побледнел и плотно сжал губы. Скавр шагнул вперед, чтобы лично разобраться с наглецом, но в этом уже не было нужды – Квинт Глабрио обрушил свой жезл на голову солдата. От удара жезл с треском переломился пополам, а легионер беззвучно рухнул в грязь. Глабрио подождал, пока тот со стоном не начал подниматься с земли, и швырнул обломки ему под ноги.
– Теперь
