в открытом бою.
Хелвис прикусила губу, желая возразить, но поняла, что Скавр уже принял решение.
– Хорошо, – сказала она наконец. Улыбка у нее стала холодной. – Я не буду спорить с твоими доводами. Права я или нет, это не имеет, по-видимому, большого значения.
Марк был вполне удовлетворен и решил не углубляться в детали. То, что он сказал ей, было правдой, но не всей правдой. После поражения и гибели Маврикиоса в Видессосе должны были произойти большие изменения, и он не собирался застрять в провинциальном городе на краю Империи, предоставив событиям развиваться без его участия. Столь же амбициозный, как любой другой командир наемников, Скавр был не прочь испытать судьбу и подняться на гребне хаоса. Однако, имея за плечами всего один драгоценный легион, он, в отличие от других, все свои надежды обращал на имперское правительство. Но ни одна из этих мыслей не отразилась сейчас на его лице. Трибун пожал плечами, подумав, что было намного проще оставаться одним из молодых офицеров Цезаря, с четко очерченным кругом обязанностей, с начальником, который бы думал за него. Но стоики учили его делать все, что в его силах, и не желать невозможного – хорошая философия для спокойного человека.
– Если вы готовы, – сказал он Хелвис и Ирэн, – пора трогаться в путь.
… – Будь я проклят, если не стал уже черным, как уголь, – сказал Виридовикс, шагая рядом с легионерами.
В действительности он был не черен, а красен, как полусырое мясо. Его бледная, обожженная палящим васпураканским солнцем кожа отказывалась принимать загар. Горгидас накладывал мази, но они исчезали с каждым новым слоем облезающей кожи. Кельт ругался, когда капли едкого пота текли по его багровому лицу.
– Хотите загадку? – сказал он. – Почему даже глупая чайка умнее, чем я?
– Даже не напрягая ума, я мог бы дать тебе дюжину ответов, – сказал Гай Филипп, не упускавший случая кольнуть своего давнего противника. – Но лучше скажи свою отгадку.
Виридовикс яростно взглянул на него и ответил:
– Потому что у нее достаточно ума, чтобы не летать в Васпуракан.
Измученные зноем римляне невольно усмехнулись. Но Сенпат Свиодо немедленно оскорбился до глубины души – ведь кельт посмеялся над его родиной.
– Тебе надо бы знать, что Васпуракан – первое творение Фоса, который создал весь мир, и место рождения нашего предка Васпура – первого человека на земле, – сердито произнес он.
Некоторые из видессиан, присоединившихся к римлянам, засвистели в ответ на это заявление. Васпуракане могут называть себя «принцами Фоса», если им так хочется, но те, кто жил за пределами их земли, не принимали этой веры всерьез. Что касается Виридовикса, то он плевать хотел на любую религию. Откинув голову назад и глядя на сидящего на коне Свиодо снизу вверх, он сказал:
– Насчет того, что ты приходишься родней первому человеку, ничего не скажу, потому что ничего в таких вещах не смыслю. Но я верю, что эта земля – первое творение Фоса, поскольку
