style="font-size:15px;"> Потому что я спятил.
И это совершенно очевидно. Просто спятил. У меня нет ни прошлого, ни будущего. Стою на краю этой крыши, как на краю собственной жизни, и ныряю в неизвестность. Я только что сам согласился на сумасшествие. На то, что никогда не планировал, и то, отчего готов был отпинываться и руками, и ногами, и всем телом сразу.
Потому что она мне предложила, а я так засмотрелся на ее голубые глаза, что не смог отказаться. Все слушал, как она произносит мое имя – тихо, шепотом, будто катает его, как леденец, на своем языке, и хотел слышать его из её уст еще и еще.
Точно, идиот. Говорю вам.
Идиот, которому все равно, что мы оказались заперты на крыше. Ведь главное – вдвоем. И у меня теперь есть абсолютно законный повод находиться рядом, стоять к ней плечом к плечу и чувствовать, как внутри тела взрываются огненные фейерверки, стоит лишь нам соприкоснуться нечаянно руками.
Я схожу с ума. У меня еще никогда такого не было. Что это?
– Что еще за «blin»? – Спрашиваю, наклоняясь и тоже прислоняя ладони к стеклу.
Зоя печально опускает плечи – окно действительно закрыто.
– Трудно объяснить. – Говорит она, закусывая губу. Убирает руки. – Это как черт, только съедобное… – И прячет лицо в ладонях, сквозь которые тут же слышится ее стон. – Что я говорю? Blin!
– Blin… – Повторяю я, выпрямляясь. – Мне нравится это слово. Blin. Blin.
Осторожно двигаюсь вдоль крыши, то и дело поглядывая вниз. Похоже, придется нам звать кого-нибудь на помощь.
– Есть у нас такое блюдо. – Слышится тоненький голосок Зои. – Вроде ваших панкейков. Тоненькие, круглые лепешки. Сладкие. – Слышно, как она злится сама на себя за то, что не может подобрать нужных слов. – И когда мы ругаемся, тоже говорим blin. Господи, да я даже не знаю, почему!
– Blin. – Улыбаюсь я. Встаю на колени и свешиваю голову вниз, чтобы отыскать что-то подходящее, чтобы спуститься. – А как сказать «черт»?
– «Ch’ort» – Отзывается Зоя.
Пытаюсь повторить и слышу, как она хихикает.
– Что? – Выпрямляюсь.
– Ничего, – мотает головой девчонка, пытаясь выглядеть серьезной. – И что нам теперь делать?
– Я, кажется, нашел кое-что. – Ложусь на живот, подтягиваюсь к краю и проверяю рукой на прочность старую деревянную лестницу, прислоненную к стене. Внизу, под нами, на первом этаже горит свет. – Можно попробовать спуститься.
За моей спиной раздается ворчанье. Зоя уже подползла к краю, сидит рядом и боится взглянуть вниз.
– Что? – Усмехаюсь. – Если хочешь, можем спуститься по дереву.
– Под нами кухня. – Ее голос хрипнет от волнения. – Мама нас увидит.
– И? Она будет недовольна?
– Хм… Даже не знаю. – Глаза Зои распахиваются, когда она видит, что я спускаю вниз ноги. – Ей будет интересно, чем мы здесь занимались.
– А мы делали что-то плохое?
– Вроде нет. Если не считать, что ты… курил.
– У
