style="font-size:15px;"> – Не важно, через год, через два или через двадцать лет, но сбудется, ты так и знай!
– Я верю Вам…
– Ну, значит, ты должен мне закоптить за гудение.
– Но у меня нет денег… Давайте я домой схожу, возьму у мамы?
– Нет. Деньги мне не нужны.
– А что тогда?
– Мне нужно от тебя честное слово, что ты придешь опять.
– Просто дать слово, что снова приду к Вам в гости, и всё?
– Да, просто дай слово, что будешь навещать меня как можно чаще…
– Так вы же сказали «заплати мне за гадание»…
– Твоя дружба и есть твоя плата…
– Ну конечно! Конечно, буду приходить! Я и сам хотел у вас спросить разрешение, чтобы навещать вас… Я с радостью! Тут у вас столько всего интересного. И вы… Вы не такой, как все… Вы что, и правда колдун?
– Нет, я не колдун. Я оккультист.
– А что такое «оккультист»?
– Ну, это что-то типа колдуна, только по-научному. По-настоящему…
– А… А сколько вам лет?
– Я не знаю, я не считал…
– Как это так «не считал»? Все знают, сколько им лет…
– Ну я тоже знал когда-то, а потом со счету сбился…
– Ну а паспорт? Паспорт-то у вас есть? Там должен быть написан ваш год рождения, а потом можно учесть и посчитать…
Было видно, что разговор о возврате и паспорте деду неприятен, и он убирал гадательные принадлежности на место с гораздо большей суетливостью, чем когда раскладывал всё на столе. Огарки свечей он выбросил в корзину для бумаг, и в этом жесте почти проскальзывала злость. Но в голосе она совсем не чувствовалась, и он отвечал мальчику всё тем же будничным тоном:
– Паспорт был когда-то. Но когда он стал недействительным, я его сжег…
– Ой, это вы напрасно так сглупили! За это ж вас и оштрафовать могут… А когда он стал недействительным?
– Когда Российскую Империю ликвидировали.
Мирона огорошили эти слова, и он опять, в который уж раз, ощутил двойственное чувство: одна его часть говорила о том, что дедушка Сухинин уже в маразме и что-то путает. А другая, которая по-прежнему испытывала перед стариком непременно откуда взявшийся трепет, утверждала, что Илья Ильич в своём уме и трезвой памяти! И что он не врёт. И мальчик был склонен верить последнему. И поэтому решил перейти к самым животрепещущим для него вопросам.
– А откуда у Вас такие карты?
– А это с фронта – трофейные.
– Я их у одного немецкого офицера экспроприировал.
– А офицера, значит, убили?
– Нет, не убил! Слишком он в больших чинах был. И я полномочий на его ликвидацию не имел…
– А как же вы служили без документов?
«А вот так!» – воскликнул Илья Ильич и, с трудом дотягиваясь, провел мальчику
