Сколько же у вас комнат в номере? ‒ обратился он с вопросом к Азил.
‒ Много, сколько пожелаете, их вызывают мысленно из обменного буфера, ‒ ответили ему.
‒ Азил, можно задать несколько вопросов относительно тебя? ‒ Андрес решил развлечься с голограммой в надежде узнать и что-то полезное.
‒ Да, конечно, если я смогу ответить, то отвечу, ‒ Азил встала перед ним столбиком, скрестив руки на груди. Она походила на статую из коллекции восковых фигур, когда не делала движений.
‒ Чувствуется нейросеть, человек так не говорит, хотя многие такое несут, что искин человечнее выглядит, ‒ бесцеремонно рассматривая её, Андрес комментировал свои наблюдения вслух.
‒ Я слушаю вас! ‒ произнесла Азил, и по её голографическому телу пробежала едва заметная волна обновления.
‒ Азил, ты всегда так спортивно выглядишь? ‒ Андрес задавал простые и правильные вопросы, словно ребёнку, ожидая таких же ответов.
‒ Нет, спортивно только сегодня.
‒ С чем это связно? ‒ он откинулся на спинку дивана, заведя обе руки за голову.
‒ Сегодня у хозяйки спортивный тренинг, ‒ невозмутимо продолжала диалог служанка.
‒ Твоё имя ‒ это Лиза наоборот?
‒ Совершенно верно.
‒ Макса ты так же встречаешь? ‒ Андрес даже чуть прищурился, ведь вопрос был с подковыркой.
‒ Я всех встречаю одинаково, ‒ однотонно ответила Азил.
‒ Я хотел спросить, в таком же виде?
‒ Вид заносится хозяйкой в мой органайзер.
‒ Так в каком же виде ты встречаешь Макса?
Мхатовская пауза. По телу Азил пробежало две волны обновления, прежде чем она ответила.
‒ Некорректный вопрос не подлежит ответу.
‒ Не надо мучить помощницу, ‒ прервала их беседу Лиза, неожиданно возникнув из стены, ‒ на некорректные вопросы наложено табу или ссылка на получение разрешения у хозяйки.
Она была одета в шёлковый серо-золотистый халат с рисунками восточной тематики, что-то напоминающее китайское или японское. Полы были коротки, на половину бедра, ступни босые. Судя по характерным выступам спереди, халат был надет на голое тело.
‒ Знаю, что развлекался от скуки, ‒ не давала возможности оправдаться Андресу Лиза, усаживаясь рядом на диване и закидывая ногу на ногу, в этот момент мелькнули её белые трусики, ‒ предлагаю для наглядности прочесть, что такое радикал.
‒ Азил, ‒ обратилась она к помощнице, ‒ разверни гостю манифест.
Голограмма, отодвинувшись от дивана на пару шагов и расставив в сторону руки на уровне груди, встряхнула ими, словно пытаясь раскатать в пространстве невидимый пергамент. И ей это удалось – перед Лизой и Андресом замерцал текст. Глаза гостя сами стали поедать писаную голографию, хотя мысли ещё блуждали где-то, отыскивая логику в переодеваниях хозяйки.
Мнифест
