Небо внизу. Юлия Стешенко
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу Небо внизу - Юлия Стешенко страница 9
– Герберт?
Под пристальным взглядом старухи кузен все-таки поднялся и растянул губы в карамельно-сладкой улыбке.
– Теодора, сестра! Я счастлив, что ты настолько поправилась. Выглядишь неотразимо.
– О, благодарю, – польщенно потупилась Тео, пряча за смущением растерянность. Она понятия не имела, что делать дальше. Но старуха тыкнула узловатым пальцем на стул рядом с собой. Там уже стояла архитектурно выверенная стопка разновеликих тарелок, со всех сторон обложенная ножами, вилками и ложками. Тео покорно опустилась на свое место.
Кажется, некоторые вопросы получали некоторые ответы. Натужная любезность Герберта наверняка была связана с тем, что Тео сидела одесную старухи, а он – ближе к середине стола. Если бы он сам выбирал место – наверняка занял бы симметричный стул слева. Значит, это какие-то старые семейные иерархические игрища, и счет в этих игрищах явно не в пользу Герберта.
– Как ты себя чувствуешь? – рокочущим басом осведомилась Альбертина, пока служанка наполняла тарелку Тео тягучим сливочным супом.
– Спасибо, бабушка, намного лучше, – вежливо поблагодарила Тео, а ее рука между тем уверенно выбрала самую большую ложку справа. Все так же самостоятельно, без сознательного участия Теодоры, рука поднялась, зачерпнула суп и отправила его в рот, не пролив ни капли. Тео даже губы не испачкала.
И поза. Тео сидела прямо, едва прикасаясь предплечьями к краю стола… На мгновение она представила, как выглядит со стороны – и подумала, что похожа на графиню Грэнтэм из «Аббатства Даунтон».
Интересно, можно нагаллюцинировать целый сериал?
Ошеломленная этой мыслью, Тео поперхнулась и закашлялась, чем заработала сочувствующий взгляд Мэри и раздраженный – Герберта. Старуха даже головы не повернула, полностью сосредоточившись на содержимом собственной тарелки. Она методично вычерпывала ложкой суп, заливая его в рот с механическим равнодушием автомата.
Трапеза продолжалась в тишине, тяжелой и душной, как пыльные бархатные шторы. Все ели молча, неотрывно уставившись в тарелки. Через пять минут Тео почувствовала неловкость, через десять начала нервничать, а через пятнадцать приглушенно звяканье железа о фарфор превратилось в тревожный набат.
Наконец Альбертина Дюваль отложила вилку и нож. В то же мгновение прекратил есть и Герберт, чуть отодвинув от себя тарелку с остатками ростбифа. Поколебавшись, Тео последовала его примеру.
– Теодора, милая… – старуха потянулась к ней через стол, положила на руку искореженные артритом пальцы, жесткие и холодные, как корни дерева. – Возможно, мои слова прозвучат эгоистично, но я должна это сказать. Ты единственная нить, которая соединяет меня с Роджером. И я счастлива, что эта нить не оборвалась. Когда ты очнулась… это было… словно мой Роджер вернулся. Будь здорова, девочка моя. Живи – и за себя, и за него.