и начал морщить носик. Юля уже знала, что это означает – Максим Александрович оголодал. И если не сунуть в рот бутылку со смесью, выдаст своей младенческое «фи», а попросту сказать – наорет на няньку. Мамой себя Юля не воспринимала. Ну какая она мама? Еще несколько дней назад и знать не знала о существовании этого ребенка, а тут уже мама… с другой стороны, если уж взялась за воспитание младенца, наверное, мама… А если Полина появится и заявит свои права на сына? Что тогда?
6
Но опасения не подтвердились – ни на следующий день, ни спустя неделю сестра не дала о себе знать. Более-менее освоившись в новой для себя роли, Юля решила все-таки возвращаться в столицу, решать вопрос с работой и жильем, с пособиями и прочими полагающимися младенцам преференциями.
Хуже всего пришлось в поезде – на самолете она лететь не решилась, начитавшись, что с такими маленькими лучше не путешествовать по воздуху, но Максимка решил, что ему не нравятся и поезда и орал почти всю дорогу так, что уши закладывало.
– Какой у вас сыночек! – умиленно прокомментировала проводница в самом начале пути, и она же с облегчением выпроваживала Юлю из вагона, вздохнув с радостью, что беспокойные путешественники покинули вверенное ей пространство.
Выйдя из поезда и оказавшись в равнодушной толпе людей, несущихся мимо, Юля почувствовала себя маленьким муравьишкой, которого вот-вот снесет лавина. В горле встал комок, и только теплое тельце ребенка, спящего в покрывальце, было словно якорем в этом большом и шумном мире.
– Ничего! – сказала она негромко. – Мы со всем справимся! Все преодолеем! Я сирота и ты сирота, а вместе мы не сироты! Мы – семья!
Закинув заметно потяжелевший с последнего путешествия рюкзак, набитый не столько своими вещами, сколько Максовыми, Юля поудобнее перехватила ребенка и направилась к выходу с вокзала, ловко лавируя между людьми. Все-таки жизнь в столице заметно отличалась от жизни в регионах – здесь будто даже время текло иначе, быстрее, и люди вечно торопились жить.
А автобусе ей уступили место, а малыш, убаюканный покачиванием, сладко спал, изредка покряхтывая и морща носик. Это умиляло.
Не имея раньше вообще никаких дел с детьми, Юля с удивлением наблюдала за этим новорожденным человечком – как он ест, как спит, как заявляет о своих правах. Все казалось ей необычным и волнующим. В голове не укладывалось, как сестра могла, выносив его девять месяцев и родив в муках, не дрогнувшей рукой подписать приговор и сделать сиротой при живых родителях! И таких ведь не один и не два, таких много, и все они томятся в детских домах, наверняка всю жизнь мучительно размышляя, почему мама отказалась от них…
Вздохнув тяжко, девушка посмотрела в окно – ехать оставалось совсем недолго, скоро выходить, а дальше пешком почти два километра. Раньше этот путь она преодолевала легко и с удовольствием, а теперь думала, что и в самом деле нужно искать жилье поближе к транспорту. И это пока Максимка маленький,
