до конца осознала, где мы и ещё раз убедилась, что с видом «наказания» не прогадала. Мой девственно-испуганный взгляд не заставил себя ждать. Рейнирр, заметив это, тяжко вздохнул.
–Ты невыносима. – Брюнет провел тыльной стороной ладони по моей щеке. Этот ласковый жест сбил меня с толку. – Не нужно смотреть на меня, как на монстра. Я всего лишь хотел тебя напугать, но не до такой степени.
– Всего лишь? И это мне говорит тот, кто при каждом удобном случае старался убедить меня, что он самое ужасное создание на свете? – Я попыталась вырваться из его хватки, но безрезультатно. Конечно, какая-то слабая человечка пытается вырвать свои маленькие ручонки из драконьей лапы. Силы изначально были не равны.
– Раз ты это поняла, то тебя можно поздравить? – Он наклонился и провел носом вдоль шеи. – Я монстр, которого это «всего лишь» не остановит в следующий раз. – Заглянув мне в глаза, и что-то найдя там для себя, он лукаво усмехнулся. – Судя по всему, ты и сама не против. Так может нам продолжить?
Его рука проникла под мою рубашку, лаская живот, и я начала извиваться как змея, пытаясь его оттолкнуть. Брюнет ослабил хватку и, воспользовавшись этим, я высвободила руки. Ох, оказывается, иметь свободу действий – блаженство. Мигом схватила его руку, находившуюся под рубашкой, и вцепилась в неё, как клещ.
– Но-но. Я, пожалуй, откажусь от такого счастья. – И, зажмурившись, тихонечко произнесла. – Можно мне обратно к Этэриэлю и Лирамиэль? Я больше не буду потешаться над жестоким и ужасным тобой. Пожалуйста, Рейнирр. – Боже, какое унижение. Я ему этого не забуду и обязательно отыграюсь. Вот только пусть эти ненавистные гормоны сначала перестанут бурлить и подкидывать мне неприличное продолжение дня.
– Элисса умеет просить? – Его брови исчезли под густой челкой, упавшей ему на лоб и сделавшей его озорным мальчишкой. – Это что-то новенькое. А что ещё в тебе изменится, если я…
– Прекрати. – Не выдержала я. На глаза стали наворачиваться слезы от осознания того, что он меня попросту унижает. Пришла догадка, что вначале я сильно ошиблась с видом наказания. Вот оно. Это унижение.
– Так-то лучше. И запомни, прежде чем унижать меня прилюдно, вспомни этот момент, и хорошенько подумай. – Он встал с кровати и отошел к окну, повернувшись ко мне спиной. – И я уверяю тебя, если что-то подобное повторится, я не ограничусь простым ударом по твоей гордости.
Я сжала руки в кулаки, чтобы не разреветься. Я и не знала, что моя игра может обернуться против меня, что он вывернет всё таким образом. А больше всего горько от того, что я и вправду была не против продолжить.
Рейнирр начал меняться, становясь снова человеком. Хотя нет, человеком в моих глазах он уже точно не будет. Чтобы быть человеком, нужно уметь сочувствовать другим и уважать их чувства… Хотя бы. А он не умеет ни того, ни другого. И пусть моего позора никто и не видел. В первую очередь мне стыдно перед собой. Как же я хочу исчезнуть отсюда.
Я закрыла
