первый год работы я постепенно поняла, что сидеть всю ночь над сценарием – тоже своего рода игра. Конечно, случалось работать над скетчем шесть часов подряд, но в основном сценаристы пять часов кряду валяли дурака, а потом писали черновик за сорок минут. В ночь со вторника на среду на этаже сценаристов бездельничали ничуть не меньше, чем печатали. Три четверти сценаристов «НС» по-прежнему составляли мужчины, и в основном они мерились силами, спорили, мочились в мусорные ведра и только потом занимались сценариями. За все годы на «НС» лишь один участник у меня на глазах баловался тяжелыми наркотиками. Гораздо больше моих коллег носили фитнес-браслеты, пили капустный сок, а в свободное время медитировали – по крайней мере, по их словам.
Вот Найджел и правда настоящая «сова», и хотя составленное им рабочее расписание поначалу всех сбивало с толку, свои плоды оно приносило, так к чему было его менять? Многие скетчи, запавшие зрителям в душу, а также всеми любимые персонажи и знаменитые фразочки родились на свет в час, три или полчетвертого утра. И вообще, если тебе везло, то во вторник все только начиналось. Когда скетч-другой одобряли на читке, бессонные ночи тебе были обеспечены до субботы: приходилось вносить правки, репетировать и режиссировать фрагменты под запись. В субботу тоже поспать не удавалось: на вечеринках после премьеры ты либо праздновал, либо страдал, потому что скетч в последнюю минуту вырезали, и тебе грустно, или пустили в эфир, но он провалился, и тебе опять же грустно, или его пустили в эфир, и он имел успех, и ты рад без ума.
Прежде я ложилась и вставала как все нормальные люди, но «НС» поистине изменили мои биологические часы: я словно превратилась в заводского рабочего, трудящегося в ночную смену (только с куда большей зарплатой), или во врача на «Скорой» (только никому жизнь не спасала). Я давно привыкла, что коллеги приходят на работу в пять вечера, а ужин мы заказываем часам к девяти. До и после ужина я несколько часов помогала актерам, в основном Вив и Генриетте, трудиться над скетчами. Где-то в час или два я ложилась на диван у себя в офисе, накрывала глаза футболкой, надевала беруши и, если в коридоре не устраивали совсем уж тарарам, засыпала часов на пять – по меркам «НС», большая роскошь. Ставила будильник на шесть или семь, чистила зубы в туалете. У Найджела в офисе была своя ванная, и некоторые мои коллеги ею пользовались, когда он уходил домой; мне же недоставало ни наглости, ни желания туда идти, поэтому я просто хранила в ящике стола сумочку с принадлежностями для умывания. Почистив зубы, я перекусывала энергетическим батончиком, а потом опять садилась править сценарий. Многие к тому времени даже не ложились и походили на зомби, хотя порой в них еще держалась полубезумная ребячливость, как у маленьких детей, устроивших вечеринку с ночевкой. Я опять несколько часов вносила правки, сдавала сценарии в последнюю минуту, как и все остальные, потом ненадолго возвращалась домой, спокойно ходила в туалет и принимала душ, затем шла на читку в три.
В тот день мне еще предстояло сочинить сценарий для «Сиропщика», но я решила сначала сходить за кофе (настоящим, из кофейни в вестибюле «Шестьдесят
