не было. Если заболевал кто из господ – того приглашали из Питера. А поскольку никаких телефонов или там телеграфов здесь ещё и в помине не было – оказание любой медицинской помощи обычно растягивалось на несколько дней. Сначала гонца отправят – на что ему цельный день потребуется. И это хорошо, если ещё никакой метели или там ливня не случится, а то и за два дня может не добраться. Дороги-то в России сами знаете какие. Особенно сейчас… Ежели курьеры «под тремя колокольцами», которым на каждой почтовой станции лошадей по первому слову меняют, из столицы до Москвы дня за четыре могли домчать, то обычному путешественнику минимум неделя требовалась. Ну если лошади добрые и с погодой повезёт. А на худых лошадях так и все две… Потом пока доктор доберётся, пока поймёт, кого и от чего лечить (а как иначе – на иного пациента и лекарства тратить жалко) – там и лечить уже некого. Помер пациент. Анисим, пока пластом лежал и женские сплетни слушал, про два таких случая узнал. То есть совсем недавно, «о прошлом месяце», произошёл только один. Но в связи с ним припомнили и второй.
Как бы там ни было, у Аниси… то есть уже теперь Данилки был почти целый месяц на то, чтобы собрать информацию и разузнать, кто он есть и за кого его тут держат. Результат… не обрадовал. Во-первых, он – крепостной. Дворцовый. Что, с одной стороны, хорошо, потому как дворцовые, как правило, никогда не голодают. Да ещё всегда обуты-одеты. И не в дерюгу, а почти всегда в доброе сукно. Правда, такие как Данилка, – в старое, заношенное и рваное. То есть такое, что раньше носили другие слуги, на которых эта одёжка, как правило, и пришла в негодность. Но всё равно, сукно есть сукно. А с другой стороны – плохо. Потому что подобной прислугой торгуют вовсю. Крестьян-то, как правило, покупают или одаривают деревеньками. То есть в этом случае чаще всего переход от одного хозяина к другому ничего в их жизни практически не меняет. Как жили в своём доме, со своим хозяйством – инда с парой курей, а когда и с лошадёнкой, коровкой и парой овечек да гусями, – так и продолжают жить. Даже на барщину ходят на то же самое поле. Да и оброк зачастую продолжает собирать всё тот же управляющий. Только отправляет его уже другому хозяину. А вот дворня – другое дело. Данилка, уже когда начал вставать и потихоньку шкандыбать по тёмным, «служебным» коридорам дворца, улучил момент и сунул нос в лежащую в курительной комнате газету. Больше чтобы узнать, в какое время он попал и чего вообще вокруг происходит… И, с трудом продравшись сквозь все эти «яти» с «фитами» напополам с «юсами», нашёл на последней странице объявления типа: «у Пантелеймона, против мясных рядов, продаётся лет 30 девка и гнедая лошадь», «продаю малого 17 лет и меблей». Причём продавцы частенько честно писали о недостатках «товара». Например: «хороший малый, лакей, но извешался: из девичьей его не выгнать» или «повар – золотые руки, но как запьёт, так прощай на целый месяц». И подобные объявления его слегка озадачили. Потому как в советской школе его
