вскинув бровь, спрашивает Бентлей.
Именно так зовут человека, на чьём корабле они с Валерией добрались до Лондона. Совершенно безнадёжный, расхлябанный молодой человек, которому даже доверять вязание узлов опасно, а тут целое судно. И если Моргана была трезвой, когда набирала рекрутов, то её стандарты подбора людей за несколько лет стали удивительно низкими.
Сосед, встрепенувшись подобно петуху, нахлобучивает на голову шляпу и разворачивается к решётке. Теперь и он заметил, что не один.
– Кеннет? А ты какого чёрта здесь?
Пират озирается, но тюремщики уже разошлись. И потому они могут переговариваться, не сильно стараясь понизить голос. Бентлей же лишь поджимает губы. Истинная причина нахождения здесь для него ясна как белый день. Однако для понимания пирата она может оказаться слишком сложной. Уж больно много связанных между собой деталей, в которые посвящать пусть и знакомого, но всё же чужого человека, Кеннет не собирается.
Сложив руки за спиной и сцепив пальцы в замок, Бентлей отходит в сторону.
– Арестовали за содействие пиратам. Вероятно, припишут ещё помилование капитана О'Райли и предательство Короны, – он хмыкает, – так, по мелочи. А ты как умудрился попасться спустя… – Кеннет прикидывает, сколько времени он уже пробыл здесь, – четыре дня?
В душе, конечно, Кеннет рад. Признаться, приятно встретить знакомых и побеседовать с ними, особенно зная, какой по итогу могут вынести приговор. Никакого помилования, лишь смертная казнь. И не на красном от крови дворе Ньюгейта, а на площади перед зданием суда. Да знать об этом будет весь Лондон. Огромная толпа соберётся, чтобы посмотреть на то, как его голова покатится по мостовой, пока все будут реветь и буйствовать, потому что зрелищность гильотины – новой французской игрушки – значительно выше зрелищности повешения или забивания камнями.
– Два брига патрулировали окрестности. Вот нас и захватили… Колман сидит где-то внизу. Он здорово всем навешал. Это надо было видеть, – Корморэнт тихо смеётся, – вывернул руку мундиру, да так, что аж кость вылезла! И вообще, я тут уже не первый день, но меня за драку аж вон куда утащили! Мы из-за вас сразу же и попались, кстати.
Это было ожидаемо. Войти в порт столицы на украденном корабле – величайшая глупость и самоубийство. Но Бентлей не думал тогда даже никого предупреждать. В любом случае береговой патруль сделал бы своё дело.
Кеннет выдыхает. Он бегает глазами по стене камеры. По одной стороне влага – видимо, крыша давно протекает. Бентлей старается не думать, что это может быть не вода, а что-то другое, ведь если он правильно помнит – они заперты не на последнем этаже. Затхлый запах сырости, грязи и гниющей под ногами соломы, впрочем, подтверждает не самые приятные догадки. Лорд усаживается на край койки. Устало он потирает переносицу.
– Что ж, теперь мы разделим участь друг друга. Но мне даже как-то легче.
– Эй! Эй, послушай, – Джеффри машет руками
