ее к вечерней прогулке – с далеко идущими последствиями. Доносилось плотоядное урчание: «отменные пейзажи», «графские развалины… хе-хе, разумеется, генуэзские». Послать товарища по адресу не позволяло воспитание. Их взгляды пересеклись.
«Помогите, – мысленно умоляла соседка. – Спасите наши души, наш зов все глуше, глуше…»
Михаил кивнул, неторопливо допил компот, затем поставил посуду на поднос, отнес, куда положено, вытер губы платком. Зов о помощи действительно звучал все глуше.
Кольцов возник у грузного постояльца за спиной.
– Дорогая, наконец-то я тебя нашел! – воскликнул он. – Всю гостиницу обыскал, дважды стучал в твой номер! Ты же не прячешься от меня?
– Господи, дорогой! – ахнула соседка, и усталое лицо осветила очаровательная улыбка. Приставучему товарищу она такое не показывала. – Я так рада, что ты наконец-то пришел! А я ужасно проголодалась, день был такой суматошный… Альберт, огромное вам спасибо за компанию, очень жаль, но я должна идти…
Мужчина повернулся, угрюмо уставился на «соперника». Соседка поднялась, подхватив сумочку, и, дабы пресечь дальнейшие поползновения Альберта, легонько приобняла соседа, поцеловала в щеку. Приятный запах парфюма за день не выдохся.
– Пойдем, дорогая, – вкрадчиво сказал Кольцов. – Нас ожидает чудесный вечер.
– Полина, мы же с вами еще увидимся? – надул губы толстяк.
– Сомневаюсь, товарищ, – строго сказал Михаил. – В противном случае мне придется вызвать вас на дуэль, и что-то подсказывает, что вы ее проиграете… Пойдем, мое солнышко.
– Простите, Альберт, – с манерным сожалением вымолвила соседка. – Мне действительно так жаль…
Держась за руки, они вышли из обеденного зала. Взгляд ревнивого соперника, казалось, царапал спину. За двустворчатыми дверьми соседка шумно выдохнула, отпустила его руку и согнулась от смеха. Когда они ступили на лестницу, она все еще вздрагивала.
– Вот за что мне такое несчастье, объясните? Почему именно я, ведь на свете столько достойных женщин… Нет, поймите меня правильно, возможно, Альберт хороший человек, состоит из одних добродетелей, но я-то тут при чем? Два дня живу в гостинице, прихожу с работы уставшая, еле ноги волоку, а он уже тут как тут. Сегодня признался, что я напоминаю его покойную жену, и не отстанет, пока я не позволю себя выгулять… Это же просто неприлично так себя вести, а как же право выбора?
– Теперь отстанет, – сдержанно сказал Михаил. – А если продолжит, обращайтесь – помогу, чем могу.
– О, вы мой спаситель. – Соседка прыснула. – Меня Полиной зовут.
– Я в курсе, – кивнул Кольцов. – Альберт уже проболтался. Я – Михаил.
– Очень приятно…
Он проводил соседку до двери. На этот раз она самостоятельно справилась с замком.
– Больше всего на свете мечтаю добраться
