пушечное – да.
Передохнут – не беда!
Мало ль положил народу
Без сомнений и стыда?!
Тю! Какая ерунда!..
Только вдруг пришла беда.
«Сколь верёвочке не виться,
А конец будет всегда».
Вдруг какой-то там француз
Снял кино! А в нём – конфуз:
Правда вылезла с ногами!
Имидж треснул, как арбуз.
И всё то, что он скрывал,
За что грязью поливал, —
Всё раскрылось, как тетрадки,
Силою прекрасных муз.
Про Майдан, расстрелы, пир,
Про захват чужих квартир,
(Теперь офисом зовутся) —
Всё сказал подлюка sire!
Как же был взбешён сатир!..
Матерился, истерил,
Как дитё сучил ногами…
Ажно выбился из сил.
Вот удар, так уж уда-ар!
Это ж как же ж он узнал?!
Распроклятый лягушатник
Врезал чуть не наповал!..
А что дальше – я не знаю.
На бобах я не гадаю.
Но во власть таких сатиров
Я б не рекомендовал.
Зверь
Уходит поле в горизонт,
Вдали теряя очертанья,
И, кажется, стал ближе фронт.
Он вопреки всем ожиданьям,
Как лютый, кровожадный зверь
С одной-единственною целью —
Убить, со всех сторон теперь
Стрелял безудержно шрапнелью.
Он жаждал совершить теракт
И совершал небезуспешно.
И каждый новый подлый акт
Был продиктован зарубежьем.
Его многоязычный рык
Легко был различим в окопах,
Где понимать нацист привык
Всех русофобов из Европы….
Наши бойцы – прочнее стали! —
Всё дальше гнали зверя прочь
И так, как прежде те не знали,
Терзали шкуру зверя в клочь!
А он рычал и извивался,
Кусался, но изнемогал,
Вновь из последних сил бросался,
Хрипел. и, наконец, упал.
Повержен зверь. Его ошмётки
Гниют бесславно под землёй.
О них не выпьют стопку водки
Под праздники за упокой.
Поганых тварей, к сожаленью,
Немало было на Руси,
Но всех постигло истребленье, —
А неча лезть к нам, не спросив!..
Кто этот зверь? Да он известный!
Кто насаждает сатанизм
И развращает повсеместно,
Зверь с кличкой мерзкою – фашизм.
Игра со спичками
Запад решился напасть на Россию,
С
