Его руки крепче сжали мою талию поверх корсета, стиснули до боли, но я не позволила себе даже ойкнуть.
Потому что боялась, что сказала лишнего. Что сейчас все волшебство рассеется и не останется ничего. Даже аромата горьких трав. Он окутывал мои озябшие плечи с тех пор, как на них был накинут белоснежный китель.
Казалось, я вся пропиталась этим запахом.
– Повтори, Оливия. – попросил Алекс.
В его голосе будто натужно зазвенела скрипка. Тогда я вообще не задумывалась над тем, насколько герцог пьян.
Осознав, что я молчу, он неожиданно с нажимом приказал и без того испуганной мне:
– Немедленно повтори, что ты сейчас сказала.
– Я сказала, что я вас люблю. – произнесла я в ужасе.
– Еще раз. Пожалуйста. Скажи это еще раз. – улыбнулся он, но не мягко, как-то по-другому на этот раз.
– Я… – засомневавшись в том, что делаю, я попыталась найти для себя пути для побега.
Но Алекстандер быстро разгадал мои метания. Взяв меня за руки, он вдруг поочередно поцеловал тыльную сторону каждой ладони.
– Оливия, я прошу. В последний раз. – попросил герцог мягко, большими пальцами поглаживая мои руки. Его голос снова обволакивал: – Ты сделаешь меня самым счастливым человеком на свете.
– Я люблю вас. – повторила я, набравшись смелости.
– Спасибо. – ответил он, погружая меня в еще большее непонимание. Но уже через миг мое ошеломление достигло предела, потому что герцог неожиданно поведал: – Я тоже влюбился в тебя. Влюбился, едва увидел впервые. Но не тогда, когда твоя сестра нас представила. Это случилось на день раньше, когда ты в числе иных первокурсников ступила на территорию академии. Стоило мне увидеть тебя и для меня померк весь мир. Оливия, утром я стану просить твоей руки у вашей матери. Ты ответишь мне согласием?
Та ночь являлась первой, когда я пробыла на празднике до самого утра, а герцог оказался первым мужчиной, которому я позволила себя так бесстыдно целовать, охваченная страстью и другими ранее незнакомыми мне чувствами.
Для меня все происходило впервые в тот знаменательный день. Каждое касание, каждый взгляд, игра, флирт. Я ощущала себя так, словно попала в сказку.
Даже на драконе летала, истошно визжа. Ведь Алекс все-таки доставил меня в академию. Первые лучи рассвета стали мне свидетелями – там, под окнами женского общежития, он в последний раз меня целовал, никак не желая отпускать.
Но ни тем утром, ни следующим он так и не обратился к моей маме с прошением. В принципе сделал вид, будто между нами никогда не существовало тех поцелуев и страстного шепота, обмена откровенными признаниями.
После той ночи все вернулось на круги своя, как если бы мне просто приснился сон.
Но не приснился. Его платок с инициалами так и остался у меня. В него я ночами проливала горькие слезы.
Герцог Алекстандер Решский стал самым большим разочарованием моей жизни. И до сих
