Так я пить бросил… Или я сочиняю?» Соображалось не очень хорошо, но комфортно… Проливаемый насквозь какими-то препаратами, впадая то в сон, то в забытье, с ноющей болью в груди, он пытался рассуждать, и мысли плескались в голове синхронно шуму волн за окном… Было радостно и спокойно. Он понимал, что это действие лекарств, но хотелось думать о мистике… что он победил… Широта души, открывшаяся в нем с новой силой, наверняка была определена остаточным воздействием морфина, а шум в голове – мощными дозами антибиотиков… Но так «технократично» про себя рассуждать было скучно, а мистифицировать ситуацию – весело… Особенно весело было, когда приходили его мыть две испанские санитарки… Одна смена была абсолютно феноменальной! Мужеподобная женщина и женоподобный мужчина… Женщина явно работала до этого в морге на обмывании покойников. Резкость и уверенность ее движений не оставляли никаких сомнений, что она много лет имела дело с окостенелыми трупами, и ее сильно раздражало, что при резком повороте тела Марка с бока на бок его рука или нога несинхронно двигались с остальным корпусом, он достаточно быстро понял это и «группировался» как мог, сжимая ноги и прижимая руки к бокам. Женщина довольно хмыкала и давала команды мужчине, который тер Марка мочалкой, отчаянно стеснялся и старался не смотреть. Сквозь прищуренные глаза он видел это, хотя уже почти научился смотреть сквозь закрытые веки, немного оставалось… Но самым отрезвляющим была, конечно, процедура замены катетера, который доставался почему-то самой симпатичной девушке смены… Мистифицирующий наморфиненный Марк вскрикивал и думал: «Вот тебе это наказание, мой маленький друг, за все твои похождения…»Это было через много лет, а в описываемый момент Марк курил с Саней на крыльце дома, где он жил с Машей и ее двумя детьми…
– Но это же очень сложно – вот так, без паузы, перепрыгнуть из постели в постель… – все-таки сочувствие! Сочувствие? Или таки злорадство? Марк не мог понять… что было в голосе друга. Конечно, спать одновременно в двух постелях, видимо, проще…
– Как твоя мама к этому отнеслась?
Если сказать, что мама отнеслась плохо, так это ничего не сказать… Воспоминания Марка прервались необычным посетителем…
– Буэнос диас! – услышал он от двери палаты.
Марк лежал на левом боку, чтобы видеть окно и лучше слышать море, созерцанию мешали только иссушенные ноги соседа, который практически никогда не вставал, с заскорузлыми пятками, синими венами, что, конечно, несколько гармонировало с цветом оконной рамы, но очень условно. Вынужденное изучение задних конечностей соседа уронило еще один шарик мысли, выколупав его из глубин подсознания. «Натоптыши» – это чудесное слово он выучил во вновь открывшемся торговом центре с симпатичной продавщицей терок для пяток, какую ему и втюрили за пять тысяч рублей… Терку, не продавщицу… Пока он поворачивался в сторону бодрого посетителя, тот успел произнести еще несколько вдохновенных фраз на испанском языке! Поворачиваться нужно было осторожно, чтобы
