страж.
– Тогда почему ты за ним плохо следишь? Это что за нелюди бродят по твоему лесу, как у себя дома, и капканы на зверье ставят? Магические капканы! Да если бы я опоздала, малыш остался бы не просто покалеченным! У него магию отбирали! Будет тебе известно, такие ловушки запрещены Межмировой конвенцией о защите магических разумных существ от…
– Остановись! – Колоброд в примиряющем жесте поднял обе руки. – Алина, остановись!
– Остановись?! – девушка набрала побольше воздуха, чтобы высказать лешему всё, что она думает о его компетенциях. Но не смогла вымолвить не слова!
«Ах вот ты какой! Ну, погоди у меня! Вернемся мы домой! Я тебе все выскажу!» – кипятилась про себя Алина, сердито сопя и сурово хмуря брови. Попутно отмечая: прикасаться к существу для нанесения диверсионных действий лешему нет никакой необходимости. Слово (если это оно!) прекрасно работает на расстоянии.
– Это что это вы тут делаете? А? Больше трёх в лесу запрещено собираться! – противный голос загасил разгорающийся скандал в самом начале.
Ни лиса, ни страж лесной, ни кот не заметили в пылу споров и разбирательств, как вокруг поляны сгустились тени, окружая их плотным кольцом.
– Вы чего тут забыли? – грозно рявкнул Колоброд Колобродович, стремительно шагая к Алине, задвигая её за спину.
Лисица моментально подскочила, прикрыла спину лешему. Черный кот лениво поднялся, топорща усы, неторопливо обошел вокруг застывшей композиции трое в лесу, не считая кикимор. Именно они припожаловали на поляну.
– Вопрос ясен? Ответ не слышен! – проскрипела крупная серо-зеленоватая дама в элегантном наряде из ветвей и листьев с гулькой на затылке и небольшой бородавкой на крючковатом носу. – К тебе, леший, обращаюсь! Что за митинг несанкционированный? Что за ведьма незарегистрированная? Хочешь проблем? Получишь проблем! – довольно констатировал противный голос.
– Угомонись, Никифирья Чифировна! – сквозь зубы процедил страж лесной, сжимая кулаки. – По делу мы тут. Лиса спасали от ловушки магической. Не вы ли поставили? – едва сдерживая злость, уточнил у старшей кикиморы.
– Но-но! Ты мне тут побузи! Побузи! На лагеря захотел? Руду добывать? Так я быстренько Его Главнейшеству письмецо отправлю! Побурогозь мне тут! Кончилась твоя власть! Теперь во, – кикимора ткнула кривым пальцем себя в грудь, демонстрируя всем ярко красную нашивку. – Теперь мы тут сила! А ты всего лишь страж лесной! Что прикажем, то и сделаешь! Ой! – голос Никифирьи дал петуха.
На поляне вдруг резко потемнело. Гигантские дубы стали плотней, скрывая просеку, гася свет своей листвой. Птицы умолкли. Насекомые и те перестали шебуршать.
– Ты это, ты того этого! – свита главной кикиморы сердита замахала на Колоброда Колобродовича.
– Охолонись, говорю! Давай добром поговорим! – примирительно заверещала Никифирья Чифировна, нервно поглядывая на корни деревьев, медленно вспучивающих
