мы обречены. Так просто нас не выпустят, а может быть не выпустят совсем. Закрыв лицо ладонями, я начала мотать головой из стороны в сторону, пытаясь справиться с чувством отрицания происходящего. Надо было успокоиться, но у меня никак это не получалось. В этот момент я вздрогнула от звона миски о каменный пол.
– Жрите, вам недолго осталось, – с издевкой сказал он.
На этих словах я окончательно разрыдалась.
Почувствовав легкое прикосновение к своей руке я убрала ладони со своего лица. Передо мной, на корточках, сидел Медек. В его глазах я видела тревогу, он произнес:
– Гейла, тебе нужно поесть.
Переведя взгляд на его руки, я заметила, что он держит тарелку. Запах кислятины ударил мне в нос. В тарелке была серая масса с желтыми комочками, эта еда не внушала мне доверия.
– Тебе надо поесть, – еще раз произнес он, но теперь его голос звучал более требовательно.
– Зачем, если, мы все равно умрем, ты же сам сказал!
– Гейла, – протянул он, – да, мы в непростой ситуации, но я сделаю все, чтобы спасти тебя. Поешь, пожалуйста, я составлю тебе компанию. Давай одну ложку ты, а вторую я.
Секунда, и стены камеры огласил мой громкий, истеричный смех. Он был таким же неуместным в этой ситуации, как его терпеливые и мягкие слова.
Тем не менее я успокоилась и мне стало легче. Хоть я и понимала, что это временно.
– Хорошо, но с одним условием, – я решила для себя получить еще больше выгоды, раз он так просит, – ты рассказываешь мне что-нибудь о себе.
Теперь я смотрела на него серьёзно.
– Хорошо, следующая ложка твоя, только нос зажми, – он поморщился.
“Не уж-то все так плохо?” – подумала я, но проверять не рискнула.
Зажав нос, я взяла ложку и не раздумывая запихала ее в рот. Безвкусная, склизкая масса перекатывалась во рту, а желтые комки хрустели на зубах. Жевать оказалось плохой идеей, подавляя тошноту, я проглотила.
– Твоя очередь, – произнесла я гнусаво, так и не разжимая носа.
Спустя еще десять ложек, проглоченных мной, да я их считала, тарелку мы все же осилили.
Медек отодвинул тарелку в угол камеры и сел рядом.
– Рассказывай, – произнесла я твердо, смотря ему в глаза.
Он отвел взгляд, теперь он смотрел куда-то сквозь решетку, но думаю, мыслями он был далеко.
– Гейла, скажи мне, почему ты ушла вчера? Предполагаю, что ты все вспомнила, в этом была причина?
– Да, – мой голос звучал грустно.
Мне было больно и обидно. Обидно за все, что случилось и особенно, за то, что не случилось, между нами.
– Так я и думал, раз ты вспомнила, мне будет проще тебе объяснить.
В камере повисла тишина, он молчал, а я не торопила. Почему-то я была уверена, сейчас он скажет что-то очень важное.
– Мой отец, – начал Медек свой рассказ, – всегда желал власти, хотел быть сильнее всех. Способы же достижения
