губы.
– А как же твоя мать? И Вэл?
– Я не могу доверить тебе позаботиться о них, и ты знаешь это. Мне придется самой найти решение.
– Ты не сможешь им помочь. Он никогда не выпустит тебя отсюда, – мрачно напомнила Морган. – Он не отдавал мне никаких распоряжений относительно твоей семьи. Ничего относительно твоей матери и…
– Как я могу быть уверена, что все, что ты говоришь, правда? – прошептала я, ощущая ком боли в глотке. Как бы сильно я ни хотела возненавидеть ее за то, что она сделала, я не могла. Она была такой же пешкой в игре Оберона, как и я. Может быть, даже в большей степени.
Он стоял за всем этим. Но как бы я ни понимала ее затруднительное положение, я бы не поверила ни единому слову, слетевшему с ее губ.
В ее глазах промелькнула обида, но она кивнула и отступила на шаг.
– Ты принимаешь правильное решение. Тебе и вправду лучше не доверять мне. Надеюсь, однажды я увижу тебя по другую сторону решетки, Тесса. И я действительно это имею в виду. Я надеюсь, что однажды смогу загладить свою вину перед всеми вами.
Она развернулась и пошла по коридору, оставив меня смотреть ей вслед. Нелли встала рядом со мной и нахмурилась, мы обе, схватившись за решетку, наблюдали, как Морган покидает подземелья.
– Что все это значило? Почему ты ей не доверяешь?
Я все еще не рассказала Нелли о своем сне с Королем Тумана и не знала, как начать. Особенно сейчас, после всего, что я услышала об отце.
– Я объясню позже, – сказала я сестре, нахмурившись, когда другой стражник направился по коридору к нашей камере. – Вот все, что тебе нужно знать: ты не можешь доверять ничему, что говорит тебе Морган. Если она когда-нибудь придет сюда, когда меня не будет рядом, не верь ни единому слову, хорошо? Даже если она скажет тебе, что это я послала ее и что она пытается вытащить тебя на свободу. Даже если она убедительна, как солнце. Не верь ей.
– Разве не она помогла тебе сбежать в прошлый раз?
Я поднесла палец к губам, когда стражник приблизился. Он был высок и широкоплеч, но больше в нем не было ни одной запоминающейся черты. Его лицо и тело были скрыты за сталью – все, кроме сердитых губ.
– Дай-ка угадаю. Вы вдвоем придумываете способ вырваться отсюда. Удачи вам в этом, смертные.
Его презрение должно было поглотить меня, как разбивающаяся волна, а потом утянуть в бездонные пучины отчаяния, но задело не больше, чем тычок в спину. Я могла терпеть их оскорбления весь день напролет. Они поступали со мной гораздо хуже, и я выросла, сопротивляясь их попыткам сломить меня.
Я улыбнулась.
– Я обязательно передам Оберону, что ты пожелал нам удачи в наших стремлениях сбежать от него.
Его сердитое выражение пропало. Любопытная вещь, которую я узнала во время моего последнего заключения: многие фейри боялись Оберона так же сильно, как и смертные из Тейна. Он был настоящим тираном и контролировал каждый аспект жизни подданных. Проблема была в том, что фейри, похоже, не осознавали, насколько похожи на людей. Они воображали
