отец состоял в НСДАП, но нам запрещал туда вступать. Он пришёл в бешенство, когда узнал о решении Греты. Но было поздно. Иногда мне кажется, что если бы он запретил Грете бросаться со скалы, она бы бросилась просто наперекор ему…
– Подожди, – Оскар был сбит с толку. – Ты же говорила, что Грета работала на фабрике! Хочешь сказать, что она…
– Да… – бабушка снова тяжело вздохнула. – Я расскажу тебе. А ты расскажи своим детям и внукам.
Глава 1. Воспоминания и размышления
2051 год
Едва Рина собралась в столовую, как её вызвал полковник Ганьон, возглавлявший их кинологический центр. По дороге в его кабинет она гадала, что же у старика на уме. Скорее всего, дело в рапорте, поданном неделю назад, но вряд ли только в нём. Полковник – занятой человек и мог просто направить ей сообщение, что принял её информацию к сведению.
– Я читал ваш рапорт про латентное бешенство и разделяю ваши опасения, – сказал Ганьон. – Я прослежу, чтобы график прививок соблюдался неукоснительно в отношении всех наших «военнослужащих». Кстати, как Жак? Вы осматривали его вчера днём?
– Вчера вечером, сэр, – ответила Рина. – Воспаление уменьшилось. Лечение бактериофагами дало эффект.
Полковник кивнул.
– Это хорошо. А почему перенесли время? Были неотложные случаи?
– Нет, сэр. Но бактерии резистентны к антибиотикам. Ни один наш антибиотиков не давал нужного эффекта. Если бы не бактериофаги, пришлось бы ампутировать лапу. Поэтому я оставила Жака напоследок, чтобы другие собаки не могли заразиться.
– Разумно, – оценил Ганьон.
– Нам нужны новые противомикробные препараты. Пока это первый такой случай, но дальше могут быть ещё. Резистентность к антибиотикам сейчас общемировая проблема.
– Подготовьте мне к вечеру рапорт со своими соображениями.
– Да, сэр.
Полковник недобро хмыкнул.
– Мало нам резистентных бактерий, так ещё и это чёртово бешенство.
Радоваться и в самом деле было нечему. За последние два года у представителей семейства собачьих участились случаи латентного бешенства, при котором вирус размножался в организме без каких-либо симптомов. Раньше такое тоже иногда встречалось, но это было единичные примеры. Вот у летучих мышей, да, носительство было широко распространено, но теперь вирус мутировал и начал «уживаться» и с собаками. Такое животное могло месяцами распространять инфекцию вместе со слюной, оставаясь вне подозрений – оно по-прежнему нормально питалось, пило воду, узнавало хозяев, сохраняло свои привычки. Ему даже кусать необязательно, достаточно бывает полизать кожу, на которой есть ранка. А вот для человека вирус оставался таким же смертельным, как и прежде. При появлении симптомов лечение в большинстве случаев уже не давало эффекта, можно было только облегчить страдания.
В Канаде и США уже выявили примерно два десятка случаев заболеваний у людей,
