доносившимся со стороны трапа – раненные во второй волне однозначно были, и сейчас их пытались вытащить на палубу. Решив, что упускать такой шанс глупо, Влад очень быстро выпустил в сторону трапа три пули и тут же присел за штабель, служивший ему укрытием, справедливо ожидая, что его дерзкая выходка не окажется безнаказанной. И точно, возмездие не преминуло воспоследовать. По его позиции ударил град крупной картечи, причем, как заметил Влад, стреляли из двух точек: один стрелок был почти у трапа и, возможно , за ним и прятался, его достать в таком дыму было нечего и думать. А вот второй был много ближе к Владу, недалеко от грузового люка , возле левого борта. С ним стоило попробовать разобраться. За знание диспозиции противника пришлось заплатить кровью. Картечина пробила незащищенное левое предплечье, хоть и не задела кость, но, судя по всему , застряла в мягких тканях, доставляя большое неудобство. Подождав, пока свинцовый дождь ослабнет, Влад начал смещаться влево, стараясь двигаться как можно тише. Револьвер он держал наготове. Запасной, при этом, переместил в правую кобуру, справедливо полагая, что воспользоваться им левой раненой рукой он не сможет. Обойдя ближайший штабель он прислушался. Ибо видеть что либо в пороховом тумане было решительно невозможно. В этот момент высокий женский голос снаружи осведомился: есть ли кто живой в трюме. Из трюма ему ответил только голос от трапа. Односложное «есть» прозвучало сдавленно и тут же послышался надсадный кашель. Дышать в пороховом дыму не очень то, а говорить – тем более.
– Ну так выбирайтесь оттуда, – послышался приказ сверху. Или вам гарь пороховая очень нравится? – в возгласе слышались явные нотки издевки. В это момент Влад уловил легкий шорох за соседним штабелем. Выглянул в проход, оставшийся вдоль борта между бортом и штабелями чушек. Для этого ему, фактически , пришлось лечь на пол на раненную руку. Это движение тут же отозвалось в ней острой болью, но позволило увидеть смутный силуэт между ближайшим к нему штабелем и бортом. Положение, в котором Влад находился, хоть и было неудобным и доставляло ему серьезные мучения, давало два неоспоримых преимущества: во-первых он не маячил сверху штабеля, давая врагу шанс себя обнаружить, а во-вторых – мог свободно действовать правой рукой, чем тут же и воспользовался, всадив в неясный силуэт впереди пулю. От трапа тут же раздалась серия выстрелов и картечь защёлкала по верхушкам штабелей железных чушек. Стреляй он стоя – наверняка получил бы одну из них. А так, лежа на полу, он был защищен металлом от этого свинцового града. Ну, почти… Одна из картечин, разбившись о преграду, одарила его несколькими мелкими свинцовыми осколками в ногу. Но, на фоне всего происходящего кругом, серьезным данное ранение считать не приходилось. Однако, положение в котором лежал Влад имело и свои недостатки. Он не смог достать стрелявшего и тот , выпустив на прощанье в его сторону барабан ружья, успел подняться по трапу и выскочить из трюма.
После этого в помещении воцарилась
