А останавливаться нельзя. Идущим сзади еще тяжелее – они волоком тащат мой баул с аппаратурой. А останавливаться нельзя. По дороге мне дали еще увесистый чемодан с РЭБом, который тоже в левой руке, вместе с лопатой, чехлом. Останавливаться нельзя.
Темно, опять непонятно, кто и где находится. Сколько мы прошли? Не знаю. Сколько еще идти? Тоже неясно. Есть только усталость, усталость, усталость. Нужно хоть пару минут отдыха, и я решительно перекладываю ответственность за него на других.
– Командир, наши отстали!
Наши действительно отстали и плелись непонятно где. Вдоль этого гребаного болота, по темноте, непонятно как и непонятно в каком состоянии. Скорее всего, люди уже начали сбрасывать с себя поклажу, ее начали подбирать более выносливые, что замедлило всю скорбную процессию из закованных в броню, вооруженных, навьюченных и уставших мужчин. Но как я мог их винить? В эти минуты в голове у самого мелькала мысль: «А залетела бы сюда шальная мина, и все мои мучения закончились бы разом». Малодушие? Несомненно. Однако усталость человека, перегруженного всяким дерьмом и продолжающего долго двигаться через не могу под страхом смерти сложно описать простыми словами. В определенный момент начинает казаться, что смерть – это не очень уж дурная альтернатива. Но нет, ничего не падало, не взрывалось, не пыталось меня убить. ОстротА, может, была и поблизости, но пока не проявляла ни ко мне, ни к окружающим какого-либо интереса.
Мы затаились в ночи под Гранатой, которая представляла собой совсем небольшую часовенку, тоже потрепанную войной. Неподалеку от какого-то водоема просто сели на землю и ждали, пока к нам приблизятся отстающие бойцы, которым было еще тяжелее, чем мне или шедшему вперед с упрямством бульдозера ротного.
Люди подтягивались, подсобирались, однако те, кто пришел последним, не смогли отдохнуть вовсе. В ночном сумраке грузная, облаченная в сливающийся с местностью пиксель фигура командира поднялась, а я начал в спешке напяливать на себя все, что на мне болталось во время ходьбы. Антидроновую пушку я спрятал в чехол, туда же вложил лопату, закинул это все на спину так, чтобы вверх торчал черенок, оправился и двинулся с выступающей у меня над головой «антенной» вперед. Подъем на бугор – и перед нами уже какая-то новая местность, сшитая из темных контуров домов, деревьев и заборов.
Пройдя не более сотни метров, мы нырнули в приоткрывшуюся створку гаража. Это было очень типичное расположение для нескольких бойцов, скрывавшее их от случайных мин и залетающих в этот район дронов. Скудно, блекло освещенная серая конура с затаившимися в ней незнакомыми солдатами, в которой, однако, можно было спать, есть и пить. Воду. Последним я сразу и занялся – в моей бутылке объемом 0,5 литра уже почти ничего не осталось. Я прикладывался к ней, пока перегруженный отряд неторопливо полз от места высадки, я угощал ей других людей. В эти моменты я никак не мог отделаться от подленького чувства жадности и смотрел, надеясь, что из бутылки не сделают лишний глоток. Оставьте,
