королю на войне делать? Поспит на земле и расчихается. И блохи его заедят. А от запаха солдатских шинелей голова разболится. Больно кожа у них нежная и нюх деликатный.
Матиуш во всём любил справедливость, поэтому внутренне с ними согласился. В самом деле, поспал вчера на земле, а сегодня из носу течёт, голова болит, и зудит всё тело.
– Поехали! – вдруг крикнул кто-то.
Поезд тронулся и стал набирать скорость. И так всегда: скажет кто-нибудь – поезд, мол, простоит долго, а он неожиданно тронется. Солдаты вскакивали на ходу, а некоторые отставали от своего эшелона.
– Наверно, учат нас не зевать, – предположил кто-то.
Подъехали к большой станции. Так и есть: ждут прибытия какой-то важной персоны. На перроне флаги, почётный караул, дамы в белых платьях, двое детишек с огромными букетами.
– Королевским поездом на фронт едет сам военный министр.
Эшелон отвели на запасный путь, и там он простоял всю ночь. Матиуш спал как убитый. Голодный, измученный, опечаленный, мальчик спал без сновидений.
На рассвете приказали мыть и чистить вагоны. Поручик сам за всем присматривал и всюду совал свой нос.
– Надо, ребята, спрятать вас, не то скандал будет.
И вот на время уборки Матиуша с Фелеком пристроили в убогой будке стрелочника. Жена стрелочника, женщина сердобольная, запричитала-заохала: ей от души было жаль мальчишек. Кроме того, её разбирало любопытство. «У малых ребят скорей, пожалуй, что-нибудь выведаешь», – думала она.
– Ох, детки, детки!.. Кто же гнал вас на войну? Сидели бы лучше дома да в школу ходили. Откуда вы? Куда едете?
– Добрая хозяюшка, – хмуро ответил Фелек, – отец наш, сержант, уезжая на войну, сказал на прощание: «У хорошего солдата ноги – чтобы шагать, руки – чтобы винтовку держать, глаза – смотреть, уши – слушать, а язык – чтобы его за зубами держать, пока их ложка с солдатской похлёбкой не разожмёт. Винтовка в солдатских руках – защита, а болтливый язык – враг, который целый взвод погубить может». Откуда мы едем – военная тайна. Мы ничего не знаем и не скажем.
Стрелочница от удивления рот разинула.
– Скажите на милость, ребёнок, а рассуждает, как старик. И правильно делаете, детки. Шпионов нынче как собак нерезаных. Напялит на себя мундир – не отличишь от нашего – и шныряет среди войска. Выспросит всё, вынюхает – и айда к своим.
Она преисполнилась к ним таким уважением, что не только чаем напоила, но ещё и колбасы дала.
Матиушу завтрак показался особенно вкусным, потому что перед едой ему удалось как следует помыться.
– Королевский поезд! Королевский поезд! – послышался крик.
Фелек с Матиушем влезли по приставной лестнице на крышу хлева, чтобы лучше видеть.
– Едет, едет!..
Пассажирский поезд, сверкая большими зеркальными окнами, подошёл к перрону. Оркестр заиграл государственный гимн. В окне промелькнуло хорошо знакомое Матиушу лицо военного министра.
На миг их взгляды встретились. Матиуш вздрогнул и быстро отвернулся,
