– это последний рубеж, который нам ещё только предстоит покорить, – объясняла она, и Виктор проникся этими словами, словно это было его собственное призвание.
В университете произошло ещё одно событие, которое укрепило его увлечение – первая успешная демонстрация системы расширенного искусственного интеллекта, способного самостоятельно освоить новый язык. Наблюдение за тем, как машина стремительно учится и развивается, вызвало у Виктора не просто удивление, но и неудержимое влечение к открытиям.
Со временем растущая зависимость человечества от автоматизированных систем, уверенно возглавляемых искусственными когнитивными агентами, становилась всё более очевидной, и Виктор понял: «Мы стоим на пороге нового главы научно-технического прогресса, и что если машины окажутся не только инструментами, но и партнёрами в стремлении человека к бесконечному познанию?
Однажды, после долгой бессонной ночи, проведённой в размышлениях и искусственном сне, используемом для ускорения мыслительных процессов, Виктор проснулся с прозрением.
Тот день стал переломным. Виктор записал в своём блокноте: «Реальное и искусственное сознание могут дополнять друг друга, открывая невообразимые возможности.» Он с трудом ожидал начала следующего эксперимента, в котором планировал протестировать свои гипотезы.
Эти события и открытия утвердили его в мысли, что ключ к пониманию прошлого и будущего лежит в переплетающихся путях человека и машины, и именно там он намерен искать ответы.
Ежедневная жизнь Виктора Павлова в лаборатории была монументом его страсти к науке. Его утро начиналось до того, как первые лучи солнца пробивались сквозь жалюзи его кабинета. Окружённый мониторами и оборудованием последнего поколения, он делал первые шаги в новый день полного открытий.
Сотрудники лаборатории уважали Виктора за его руководство и наставничество, хотя его непоколебимый фокус порой казался чем-то далёким и недостижимым. Виктор часто проводил время со студентами, поддерживая жажду знаний такую же, как была когда-то и у него.
– Мы здесь не только для того, чтобы смотреть на данные, – говорил он, указывая на мигающие линии на экране, – но чтобы задавать вопросы, которые заставят нас смотреть на эти данные по-новому.
В лаборатории царил дух сотрудничества и любопытства. Виктора часто можно было найти за идеально организованным рабочим столом, погружённым в что-то типа боевого транса на последнем этапе эксперимента, или наставляющим молодого исследователя, испытывающего сложности с своим проектом.
– Доктор Павлов, я не могу добиться стабильности параметров, – как-то раз сказал студент, запечатлевая своё беспокойство в усталых глазах.
– Давай посмотрим вместе, – откликнулся Виктор с улыбкой поддержки, вставая, чтобы присоединиться к нему у его РНК-реактора.
Его команда любила своего профессора за такой подход, и каждый день
