style="font-size:15px;"> – Вот мне и плати. Давай, открывай свой сундук. – Орнан кивнул на шкатулку в руке боярина.
– Так… помилуй, батюшка, вражьим наваждением сие творяша, не имею обыкновения сребра с собой возити… нет там ничего. Бумаги токмо. Повелишь – должником твоим буду. Наипаче вскорости мне вертаться придется в Москву, так словесе клянусь – сполна отплачу.
– Много слов, боярин. Орнан в долг не давать.
– Лошадьми возьми. Кому они теперь? – попытался выкрутиться Мина.
– Лошадей я и так возьму, верно, други? – обратился он к стоящим чуть поодаль разбойникам.
Те расценили это как приказ и взяли под уздцы трех лошадей, принадлежавших охранникам боярина.
– Вот они расплатились за проезд, а чем ты платить будешь? – не унимался Орнан.
– Вот ведь… гордыни грех, – вдруг заплакал боярин, – мужика не послушавши, околотком не поехавши, живота лишившися…
– Полно причитать, не поверить я, что заплатить нечем. Это вот что? – он указал на палец боярина, на котором желтело кольцо с красным камнем в распускающейся розе.
– Это фамильное. Совесть имей, батюшка! Совесть имей! – взывал Мина к Орну.
Орнан отпустил бороду боярина, схватил его за руку и попытался снять кольцо. Мина вскрикнул от боли и вдруг его накрыла жаркая волна гнева. Он потянул руку на себя, сжав её в кулак. Лицо его встретилось с лицом Орна.
– Фамильное это, – зло прошипел Мина, словно еще мгновение назад его не колотило от страха. – по роду передаётся.
Орнан на секунду опешил, заглянул в глаза боярина и не увидел там ничего, кроме злости. В густой бороде Мины сверкнул почти звериный оскал: сейчас он готов был грызть, рвать зубами каждого, кто посягнет на фамильное кольцо.
– С мёртвого снимешь, – прошипел Мина.
– Как скажешь, боярин, – спокойно, даже с улыбкой ответил Орнан.
Мина не видел момента удара. Он только почувствовал, как в его живот проникает холодный металл кинжала. Голова закружилась, лицо Орна помутнело, Мина упал на колени, из раны потекла теплая кровь, тело обмякло и последнее что он увидел не очень отчетливо, как Орнан схватил его руку и полоснул кинжалом по пальцу с кольцом.
Обтерев кровь с кольца, Орнан поднял руку вверх и заглянул в бездонные грани камня. Казалось, что вся пролитая им кровь была запечатана в этом огранке и где-то в глубине камня то показывались, то исчезали лица его жертв.
– Хозяин! – окликнул Орна один из разбойников.
Орн оглянулся. Тот молча кивнул в сторону леса, где среди деревьев, опираясь на высокий посох стояла сгорбленная старуха в черном одеянии. Её пронизывающий взгляд смотрел прямо в сердце опричника, отчего вдруг сделалось ему нехорошо, но это были лишь секунды, пока он не прошептал слова заклинания. Старуха уже не раз появлялась в его землях, тряся своим посохом и сыпя обещаниями наслать проклятия, если Орн не прекратит свои бесчинства и кровавые обряды. Опричника не пугали её угрозы. Он был из числа тех, кто считал себя проклятым с детства
