в предвкушении чего-то интересного, необычного, что наступит завтра – в конце недели, летом, на следующий год. Он как-то прочёл в инете комментарий психолога о людях, которые воздвигают стены для защиты от депрессий. Одни постоянно молятся, другие пьют, третьи употребляют наркотики, кто-то принимает антидепрессанты, а он верит в хорошее завтра… Это его ограждающая конструкция, с годами она истончается, как кровеносные сосуды, и он понимал, придёт время, и стена рухнет, что же будет тогда? Наверное, выроет траншею…
Так вот, эта ничем не обоснованная вера в эфемерное будущее, которое всегда представляется лучше реального, хорошего настоящего, держала Хрусталёва на плаву, не позволяя утонуть в жизненных передрягах.
«Ничего, и аварию переживём! – успокаивал он себя тогда. – Это не то… завтра».
«Пережил, называется!» – отбрасывал он прошлое, постепенно приходя в себя от светового удара.
Теперь он вспомнил про балкон и свет, на этом всё обрывалось, дальше знакомые ощущения… от хирургической операции. Круг замкнулся.
«А он реальный, не глюк!» – удивился Андрей, осматривая трофей на запястье.
Наконец-то Хрусталёв отвлёкся от круга воспоминаний, и навязчивые цифры перестали досаждать, словно закрылся ящик Пандоры, со всеми бедами внутри, а любопытство осталось снаружи. Андрей успокоился, мир снова казался интересным, а браслет требовал изучения.
Серебристый обруч из необычайно легкого, невесомого металла притягивал и ласкал взор. Конструкция артефакта состояла из двух колец, насаженных одно на другое. Лежащее на запястье, внутреннее – шириной около трех сантиметров, слегка выступало из-под округлостей внешнего. На верхнем кольце три равноудалённые кнопки с особым геометрическим образом – треугольник, ромб и овал. На нижнем кольце ещё имелась и метка в форме треугольника.
«Для кнопок при совмещении», – домыслил Андрей. И левая рука начала искать подтверждений, трогая верхний обруч. Он легко проворачивался по оси без значительных усилий, но внутренняя часть браслета оставалась неподвижной. При вращение по кругу, предмет не издавал звуков, пока овальная кнопка не совместилась с меткой, тогда послышался легкий щелчок. Возникшая подсказка «нажать» преобразовалась в действие. Где-то внутри конструкции отчётливо проявились вибрации, широкое кольцо разжалось, и запястье освободилось от браслета.
Окольцованная пташка снова на воле. Если с ней всё ясно, то с хозяином колец, властелином, непроглядный туман. Почему ничего не отложилось в памяти, как это произошло, и кто надел? Одни вопросы… Выглядит всё странно и угрожающе неприятно. И тут впервые он отчётливо воспринял, как две половинки мозга обсуждают общую проблему.
«Поздравляем, похоже, беляк! – решилось охарактеризовать необычный процесс левое полушарие». «Беляк, беляк… – эхом закружилось в голове и докатилось до правого полушария, которое, ещё не въехав в тему, как спросонья уточняло, – Не понял!..» Левое
