ему встретивший на стоянке пресс-секретарь, выглядевший вышколенным камердинером.
Трееру исполнилось пятьдесят, он прошёл хорошую школу службы в ФСБ, был умён, подтянут, спортивен и даже красив, если бы не портившие его «гитлеровские» усики.
– Спасибо, воздержусь, – отказался Валерий Егорович.
– Тогда присоединяйтесь к другим приглашённым, – сказал Треер. – Они в гостевом флигеле.
– Кто, если не секрет?
– Увидите, всего четверо, вместе с вами.
Борисов хотел с иронией пошутить, что для европейской и американской космической разведки это, наверное, не тайна, но сдержался.
Флигель для встреч руководителя страны с журналистами и другими гостями представлял собой одноэтажное строение с большим количеством окон со стёклами в пол, и в нём действительно находились те, кого президент пожелал увидеть не в формате видеоконференции. Всех Борисов знал, а с лысым и длинноносым Иваном Филипповичем Коростылёвым, председателем Совбеза России, даже встречался всего день назад.
Кроме Коростылёва присутствовали также шестидесятилетний заместитель министра обороны генерал Рубеко Степан Сидорович, коротыш с метровой ширины плечами, и глава разведки ФСБ (не путать с ГРУ) полковник Семенихин Дмитрий Алексеевич, самый молодой из приглашённых: ему исполнилось всего тридцать семь лет. Стройностью и спортивным видом он походил на Треера, но в отличие от секретаря, был ярко выраженным блондином и усов не носил.
Обменялись рукопожатиями, поговорили о погоде и прочих важных новостях, и ровно в четырнадцать ноль-ноль Треер пригласил всех в рабочий кабинет президента, расположенный в основном корпусе усадьбы, сверкающем белыми стенами.
Президенту Морозову Георгию Станиславовичу стукнуло шестьдесят пять, но выглядел он старше из-за морщин, избороздивших сухое узкое лицо с глубоко посаженными янтарными глазами. Он полысел, отчего зачёсывал волосы с левого виска на правый, скрывая плешь. В отличие от предыдущего президента Путина, славившегося безукоризненным вкусом и выглядевшего молодо в любом костюме, Морозов галстуки не любил, предпочитая, где можно, обходиться без них. Вот и сейчас он вышел к гостям в серых холщовых штанах свободного кроя и серой льняной рубашке с белым стоячим воротником. Впрочем, день был жарким, температура на улице уже достигла тридцати градусов, и такая летняя одежда была объяснима.
Борисов пожалел, что не снял пиджак, хотя в кабинете было прохладно.
Остальные приглашённые тоже были в костюмах, а Рубеко даже нацепил красный галстук и явно страдал от этого предмета одежды.
Президент поздоровался с каждым за руку, пригласил сесть за круглый дубовый стол в углу кабинета, сел сам, включив компьютер. Плоский лист монитора слева от него стал серебристым, протаял в глубину. Георгий Станиславович посмотрел на него, сказал кому-то:
– Уровень «зэт».
– Включён, – ответил компьютер.
Борисов
