слово, я тут же зажала рот руками, уставившись на божество. Что, если мат тут – оскорбление? Пусть и не как обращение?
– Чаррай, – внезапно невозмутимо произнёс он. – Местное ругательство звучит как «чаррай». А если хочешь выразить больше эмоций, то стоило бы произнести: «Квам чаррай, Солнцеглаз!»
Слова застряли на языке, потому что… Солнцеглаз… О боже, кажется, я вляпалась. Глаза у него и правда солнечные, пусть и не слепят. Чёрт подери, куда меня занесло? Это уже не драконы!
Солнцеглаз смотрел даже с каким-то сочувствием.
– Да-да, понимаю тебя, милашка, этот мир требует усовершенствования, но будем работать с тем, что есть. Поэтому, прежде чем мы продолжим, ты принесёшь мне клятву верности.
Так, что-то мне это не нравится.
– Господин Солнцеглаз, – пробормотала я. – Мы совершенно не знакомы, вот так сразу – это слишком быстро.
– Не вижу смысла тянуть, – отрезал он. – Я тебя сюда перенёс. Если хочешь вернуться, должна служить мне.
Я поперхнулась словами. Значит, всё-таки перенёс.
– Тогда хотя бы изложите, в чём это служение заключается!
Я ожидала ответа в духе того, что это не моё дело, надо просто выполнять приказы и всё такое, но Солнцеглаз удивил:
– Что ж, вопросы ты ставить не боишься, значит, сумеешь добиться и ответов. Я покровитель небесной сферы. В моих интересах, чтобы здешние жители процветали и жили в мире и покое. Ты попала в тело супруги Вонграта Накхона из клана Золотых драконов. Скажу прямо, прежняя Сойлинг Сопха меня полностью не устраивала: слабая, глупая, совершенно не желающая развиваться. По дурости и недальновидности она связалась с одним из наклавиньян – ловцов душ.
Повторить это слово с первого раза вряд ли выйдет, но то, что начинается на «накла», однозначно не может быть хорошим. Очень душевно перекликается с «клал я на вас».
– А чем это… плохо? – осторожно поинтересовалась я, понимая, что беседа у нас всё же пошла.
Солнцеглаз посмотрел на меня, как на неплохую, но весьма тупенькую младшую сестрёнку, с которой ничего нельзя сделать.
– Ловцы душ зовутся так потому, что за свои услуги откусывают по кусочку души у человека. Они выполняют свои обещания, но человек с каждым разом хочет всё больше и больше. Для этого он постоянно ходит к наклавиньян, пока не превращается в бездушную оболочку. А затем наклавиньян просто берёт то, что осталось от человека, и вешает на крюк.
Я передёрнула плечами.
– И что, ещё и смотрит на это всё время?
– Зачем смотреть? – пожал плечами Солнцеглаз. – Остатки тела прекрасно идут для зелий, ритуалов и прочих занятных вещей. Например, высушенные жилы отлично привязывают сердца проклятых любовью, лоскутки кожи кладутся на глаза мертвецам, чтобы не нашли дорогу домой, а язык вешается у входа в дом жертвы, чтобы рассказывать обо всём, что она делает.
К горлу подкатила дурнота.
– Мне это не нравится, – честно сказала я ему.
– Вот
