уже с дюжину сообщений, не меньше, но сейчас его голова была забита совершенно не этим. Они с матерью ждали выводы врача, словно приговора. Наконец, отложив анализы, доктор посмотрел сначала на Джордана, а затем на его маму.– Я сталкиваюсь с таким впервые в моей практике. Обычно, такое может развиться у пациентов в возрасте пятидесяти лет и старше, но не в таком юном возрасте. Напомните, сколько Вам лет, молодой человек?
– Восемнадцать, сэр.
– Доктор, пожалуйста, скажите, что с ним?
– У него опухоль, – слова повисли в воздухе, словно свинцовые пули, которые летят к своим целям: в сердце матери и в голову самого Джордана, – Пока она не столь значительна, и основания для операции я не вижу. Но нужно пройти наблюдение. А сейчас, миссис Свенсон, не могли бы вы оставить меня на несколько минут с Джорданом наедине?
– Нет, не оставлю. Я хочу услышить каждое ваше слово! Он мой сын! – Джордан спрыгнул с кушетки, на которой сидел все это время и подошел к матери, мягко коснувшись плеча. Мутный, почти невидящий взгляд смотрел на лицо сына. Он прекрасно понимал все эмоции мамы, сам до сих пор не мог переварить новость об опухоли в своем мозгу. Но ему нужно сейчас убедить её, что с ним все в порядке, и что доктор не скажет ничего более страшного, что сказал уже сейчас.
– Мам, пожалуйста, все в порядке. Я думаю, доктор просто задаст пару стандартных вопросов, и я выйду через пару минут.
– Нет, я буду здесь.
– Мам, пожалуйста. Все будет в порядке, – он вложил в последние слова всю уверенность, которая у него оставалась. Только вот кого он пытался успокоить больше: маму или себя?
Миссис Свенсон кивнула, и приобняв сына, вышла из кабинета. Доктор с Джорданом проводили женщину взглядом.
– Итак, что вы хотели мне сказать? – голос парня казался совсем выцвел за эти пару секунд, словно уже заранее сдаваясь.
– Ваша опухоль давит на такие участки мозга, которые отвечают за память и зрение. Именно из-за этого, как вы сами говорили, вы можете кратковременно терять видимость.
– То есть, я могу все забыть?
– Нет. Точнее, сейчас опухоль настолько мала, что просто неоперабельная. Чтобы от нее избавиться, я знаю, как это сейчас прозвучит, но ей нужно время немного вырасти. Если оперировать сейчас, то можно задеть другие важные участки, тем самым причинив больший вред. Следуя из вашего рассказа, с потерей зрения вы научились справляться. Что касается памяти, это не сто процентов, но вы можете забыть какой-то период.
– В каком смысле? – Вы не забудете все, мы этого не допустим, но опухоль перекроет подачу крови и кислорода к отделу памяти, и вы можете не помнить период вашей жизни от года до трех лет.
– То есть, я могу забыть последние несколько лет своей жизни? – перед его взором всплыло милое лицо Мэри. Вспомнился ее смех, вздернутый озорной носик, который она так нелепо морщит, когда ей приходится делать что-то неприятное, яркие, живые глаза цвета неба в летную грозу. Как он сможет забыть
