что уже не в том возрасте. В это время молодой человек подошел и предложил составить пару.
Гости встали и медленно двинулись в другой конец сада, где должен был начаться танец. Наконец подошел и Тевальто Накус.
– Я приглашаю, – сказал он, приблизившись к девушке, но она жестом остановила его.
– Слишком поздно, Тевальто Накус, – насмешливо воскликнула она. – Ни один увалень не может надеяться пригласить княжну Алону, но поторопись, а то можешь упустить и Айлинь: она вряд ли долго будет ожидать приглашения на танец.
– Я уже упустил ее, – с сожалением согласился Тевальто Накус.
– Неужели ты хочешь мне сказать, что упустив Айлинь пошел искать меня? – воскликнула девушка, по–прежнему разыгрывая недовольство.
– О, княжна Алона, ты же все отлично знаешь, – настаивал молодой человек. – Я, вполне естественно, думал, что ты ожидаешь моего приглашения. Ведь уже очень давно только мы всегда единственные танцуем.
– И ты сидел и ждал, пока кто–нибудь пригласит меня? – спросила она. – Нет, Тевальто Накус, княжна Алона не для увальней. – Она улыбнулась и в сопровождении незнакомца, направилась к танцующим.
Танцы часто сопровождались религиозными ритуалами, но были и светские танцы. Мужчины и женщины выстроились в несколько шеренг, и опытный танцор задал темп. Несколько поэтов читали стихи, и многие повторяли за ними, создавая хор.
Сегодня танцы напоминали пьяную походку амваджей. Поэты читали позорные стихи, высмеивая кочевников. Движения становились все более быстрыми, так что в конце молодой человек прокричал на ухо Алоне:
– Княжна Алона я восхищен и влюблен в вас! – сказал он.
Девушка свысока взглянула на него.
– Вы забываетесь, я княжна, а вас я не знаю! – надменно сказала она.
– Я сын начальника всадников из гарнизона Тандис приставленный охранять вас и я не отступлю, – ответил он и сжал ее руку, которую продолжал держать в последней фигуре танца. – Я люблю тебя, Алона Галинорская, – повторил он. – Почему ты молчишь, зачем тебе этот Тевальто?
– Что это значит?! – воскликнула она. – Разве мужчины не знают правил этикета? Ты ниже меня и не достоин, быть моим мужем! Ты же степняк и мало чем отличаешься от этих вонючих амваджей.
– Я знаю правила, но не могу переступать через свои чувства, – спокойно ответил он. – Я знаю, что люблю одну женщину и буду бороться за нее.
Алона в гневе топнула ногой.
– Я ухожу, – сказала она, – чтобы не заставлять моего отца изгнать тебя из дворца.
Она повернулась и пошла прочь.
– Подожди! – окликнул ее Тандис. – Еще одно слово!
– Извинение? – спросила она, – Не желаю слушать, – ответила Алона и ушла. Она была странно возбуждена и вскоре вернулась в свои покои во дворце. Здесь она долго стояла на галерее и смотрела в ночное небо.
Внезапно ее охватил гнев.
– Я
