ночь Анне пришлось не сладко: сначала подул сильный ветер да такой, что прорывался бог, знает как в иглу, однако в эту ночь девушке не было холодно, скорее даже жарко. Раздался жуткий вой, и она вздрогнула, но затем ей овладела абсолютная уверенность в своих силах, и крики и вопли вдруг притихли.
Одного чужеземка хотела, что бы свеча рядом с ней не потухла, пока она засыпает, но и тут сотворилось, что-то неладное, свеча, то и дело норовила погаснуть. Как только Анна убедила себя, что все будет хорошо и свеча ей не нужна, та вспыхнула ярким пламенем. Вот только тогда девушка заснула крепким, сладким сном и никакие кошмары в эту ночь ее больше не тревожили.
На следующий пятый день работа на горе вновь закипела и шла, как обычно, до самого позднего вечера. Игнис целый день наблюдала за Анной. Ходила по пятам. Чуяла неладное. Смотрела на нее и не могла понять, отчего же она так хорошо выглядит после такой недоброй ночи: румяные щеки, алые губы и открытый, уверенный взгляд. Ни какое колдовство, никакие силы не брали ее, словно ничего и не происходило.
– Как тебе спалось моя дорогая? – бросила она в сторону девушки, осматриваясь в своих владениях.
– Прекрасно, – отвечала чужеземка с улыбкой, что еще сильнее гневило Игнис.
– Не беспокоит ли что?
– Нет, спасибо за беспокойство.
– Твои волосы, – они посидели, – указала господа на две тонкие пряди в волосах Анны.
С утра Анна и не заметила: волос ее был прежнего цвета, а вот пряди заплетенные в косички красной, зеленой, желтой и голубой лентами, теперь словно были посыпаны серебром:
– Да мне кажется так, даже лучше, – ответила Анна Игнис, не желая выдавать своей растерянности.
Анна по-прежнему не могла повлиять на народ, но сегодня она и не пыталась. Лишь усталость от ежедневной тяжелой работы напоминала, что так оставаться не должно. А вот остальные иногда просматривал на странную девушку, так быстро изменившуюся внешне.
Изменение в чужеземке заметила не только Игнис, и к вечеру Ясман обратился к ней:
– Старуха тебя заплела? Это очень дорогой подарок, ты должна быть ей благодарна. Тебе много колдовства сделали. Оно пройдет, и волосы обретут прежний вид.
В этот момент раздался удар плетью и дикий Крик. Ясман и Анна с остальным народом бросились к выходу горы, откуда доносился шум. Это был крик старика стоявшего на коленях. Ноги его подвели и больше не держали, руки совсем замерзли. Рядом с ним стоял отец Ясмана Ясун, он пытался защитить несчастного.
– Вам ведь говорили, что старики не осилят работу, зачем вы их тащите сюда! – кричал госпоже в лицо, но та лишь с ухмылкой отвечала:
– Сами виноваты, работать надо быстрее! Теперь и старики работают!
– Ну, уж нет! Не тронь его бездушная ведьма!
– Иди, работай! Иначе и тебе всыплют. А если он не встанет сам сейчас и не присоединится
